Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

В эту минуту тяжелая, украшенная золотой бахромой занавесь откинулась, и вошли восемь полководцев Гамилькара, который поспешно спрятал прекрасный меч в шкаф и, приказав сыну удалиться, просил товарищей присесть.

— Я пригласил вас сюда, чтобы ознакомить с планом похода,— сказал Гамилькар.— После заключения мира Рим вызвал возмущение против нас среди наших двадцати тысяч наемников, и нам стоило много жертв не покорить, а уничтожить эти полчища; но великая богиня Танит не покинула нас, мы всюду победили, и теперь Карфаген богаче и могущественнее, чем был раньше!.. В годину бедствий граждане удостоили меня неограниченными полномочиями предпринимать все необходимое для блага нашей родины. И я использовал эти полномочия; но все, что сделано до сих пор, только приготовления к великой и трудной работе. Вероломный Рим вытеснил нас из Сицилии, и пока у нас нет надежды снова укрепиться там! Но взамен потерянного мы постараемся сторицей вознаградить себя в другом месте. Теперь я сообщу вам мой план: вся наша армия направится на запад, и в том же направлении вдоль берега поплывет весь флот. Все племена, которые встретятся нам на пути, должны подчиниться нам, а когда мы достигнем скал Абильских и Кальпы (горные цепи на африканском и испанском берегах по обе стороны Гибралтарского пролива), мы переправимся в Таре и будем забирать там одну область за другой, увеличивая таким образом наше царство. Затем для нас наступит наконец тот день, когда мы можем посчитаться с вероломными правителями берегов Тибра. Это будет день решительной битвы Карфагена с Римом, ибо обоим нет места на земле, и один из них должен погибнуть.

Тебя, Газдрубал, я назначаю начальником флота. Но никто не должен знать, куда мы направляемся; пусть думают, что мы выступаем против западных соседей! И только когда мы займем Таре, пусть карфагеняне узнают, какое великое дело мы совершили. Мы, без сомнения, будем отсутствовать несколько лет, поэтому советую вам сделать все необходимые распоряжения.

— Не нахожу слов, как благодарить тебя за ту высокую честь, которой ты удостоил меня! — воскликнул Газдрубал, зять Гамилькара.— Ты никогда не пожалеешь, что удостоил меня таким доверием!

— Веди нас, куда угодно! — воскликнули в восторге все полководцы, обступив своего главнокомандующего.— Мы всюду последуем за тобой! Наша жизнь принадлежит нашему родному городу!..

— Завтра выступит флот,— сказал Гамилькар, отпуская своих военачальников,— а послезавтра войско. Главное, будьте немы, как рыбы в море!

Едва успели удалиться полководцы, как из-за занавеса показалась голова Ганнибала.

— Можно войти? — спросил мальчик.

Получив утвердительный ответ, мальчик радостно вбежал к отцу и, обнимая его, спросил:

— А ты дашь мне мой меч и дозволишь идти с тобой в поход?

— Ты еще ребенок и не понимаешь, что творится на войне; умереть с честью не трудно, но знать, что идешь на верную смерть, несмотря на все старания — вот что ужасно!.. Двести лет тому назад (440 г. до Р. X.) наш полководец Гимилькон одерживал в Сицилии победу за победой, и нас чтили, уважали и страшились, как никогда раньше; но вот в наш лагерь проник враг, перед которым не могла устоять никакая храбрость: разразилась чума и стала распространяться с неимоверной быстротой среди нашего войска, воины гибли ежедневно целыми тысячами, и через несколько недель от доблестного войска осталась жалкая горстка. Чтобы спасти хоть остаток войска, Гимилькон вернулся в родную гавань и этим спас от гибели суда и несколько сот человек. Исполнив все это, он заперся у себя и вонзил себе в грудь меч!

— Я тоже поступил бы так! — воскликнул Ганнибал в сильном возбуждении.

Но вот загремели трубы, забили барабаны, и к гавани направились полки, которые в этот день должны были сесть на суда. Гамилькар с сыном поспешили на улицу.

На следующий день в Карфагене все побросали свои занятия и поспешили полюбоваться необычайным зрелищем выступления войска в поход. Большая часть назначенного для флота войска была уже размещена на судах ночью.

Карфаген был один из самых красивых городов того времени, а в этот день он разукрасился самым блестящим образом: на всех улицах были поставлены мачты, разукрашенные гирляндами и разноцветными пестрыми флагами, весело развевавшимися в воздухе, на окнах красовались гирлянды с роскошными цветами и дорогими тканями, а по улицам двигались стотысячные толпы. В гавани скопилось столько людей, что полки не могли пройти сомкнутыми рядами. Тогда выступило двести человек; они с громким криком пошли впереди войска и разгоняли толпу, размахивая длинными палками.