Квестер

Саманта упала на диван и зашлась в рыданиях. От неё противно несло алкоголем, косметика размазалась по лицу, причёска растрепалась, платье сбилось…, словом — сейчас она была очень некрасивой и выглядела очень несчастной. Остолбеневший Томас понимал, что он вправе наорать на неё, выгнать из дома и даже ударить …, но хотел он только одного: обнять жену, прижать её к себе, успокоить, чтобы она больше не плакала и не издавала этих истерических воплей, от которых вот-вот проснуться дети… И ещё — ему было очень жаль её, и он… чувствовал себя перед ней виноватым. Том сел рядом с Самантой и погладил её по голове. Саманта вдруг вскочила, развернулась и, с силой оттолкнув мужа, прокричала ему прямо в лицо эти слова:

— Я ненавижу тебя! Ты, жалкий неудачник, недостойный такой женщины, как я, ты погубил всю мою жизнь! Я презираю тебя, мне противно спать с тобой, я ненавижу детей, рождённых от тебя! Ты жирная тупая свинья, думающая только о своей дурацкой работе, ты недостоин даже моего мизинца, а я отдала тебе всё… Скотина! Самодовольная, тупая и бессердечная скотина… Какая же я ду-у-ра-а!

И Саманта вновь разревелась. Потом её вырвало прямо на ковёр. Потом проснулись дети и Томас кинулся их укладывать. Когда он вернулся, его жена уже крепко спала.

3

С тех пор мира в их семье не было. Каждый раз, когда Арнольд возвращался с работы, хмельная Саманта (она частенько стала крепко выпивать) неизменно говорила ему:

— Опять спасал задницу страны? Молодец, мой герой! Не забудь только заодно спасти задницу своей семьи, неудачник!

И уходила в спальню.

Томас был вне себя от подобных сцен, повторявшихся почти каждый вечер. И однажды не выдержал — позвонил Джейку Джамперу, который уже тогда был начальником отдела контрразведки Вашингтонского филиала. Впервые, сломав свою гордость и вопреки своим убеждениям, Томас… попросил его о протекции. «Ради детей, — говорил себе он, — только ради детей!»

4

Джампер встретился с ним на следующий день. Прервав откровения Томаса где-то на середине (Джейк никогда не умел слушать друзей), он сказал:

— Не печалься, старик! Тебе не повезло с женой, но у тебя есть друзья. Джейк Джампер — один из них и, хотя он и не Господь Бог, он тебе поможет. Предлагаю тебе место моего помощника. Исключительно в память о нашей дружбе. Это Том, максимум того, что в моих силах, ты понимаешь. Всё остальное будет зависеть только от тебя: трудись и тебе, как говориться, воздастся…

Узнав о повышении Тома, Саманта только пожала плечами.

А Томас с головой ушёл в новую работу. Он, рано поседевший от семейных передряг, вдруг почему-то посчитал, что ещё не поздно всё исправить. Он решил доказать Саманте, что всего можно достичь. Он брался за самые каверзные, самые «скользкие» задания, он лез из кожи вон. Он понял, что должен, во что бы то ни стало должен упорным трудом «спасти задницу своей семьи». Ведь «терпение и труд — всё перетрут». И не всё, а вообще всё!

Денег в семье стало значительно больше, а свободного времени у Томаса — значительно меньше.

Но чем дольше работал Том под началом Джейка, тем яснее для него становилось то, что для быстрого карьерного роста нужен не профессионализм, не знания и умения, не работоспособность и терпение, не талант, а… связи, протекции и огромный запас наглости. У Томаса же ничего этого не было, он, как и прежде, надеялся только на свою голову, ноги и руки, на то, что когда-нибудь, проведя блестящую операцию, он будет замечен, повышен и, сделав только один шаг, окажется на том самом Олимпе, о котором мечтала его несравненная Саманта.

Меж тем в семье у него ничего не менялось.

«Ну, как поживает задница нашей страны? — спрашивала Саманта, делая очередной глоток виски. — В порядке? Отлично! А когда наш герой займётся спасением задницы своей семьи?»

Его бессонные очи превращались в хитроумные решения, блестящие находки, ценные контакты… «В память о нашей дружбе» он делал за Джейка большую часть работы, писал отчёты, инструктировал, проверял и перепроверял, а дома…

«Герой, не пора ли спасать задницу своей семьи?» — ничего не менялось.

Вскоре чуть не случилось беда. Саманта, никого не предупредив и оставив детей одних, уехала на пикник, а Томас, придя поздно вечером домой, едва-едва успел спасти дом от пожара: дети, самому старшему из которых было пять лет, вздумали поиграть в спасателей. Они были грязны и голодны, его дети. А Саманта веселилась неизвестно где.

И это было только начало. Потом внезапные исчезновения Саманты превратились в норму. Алкоголем от неё пахло теперь постоянно.

Он навсегда запомнил и тот день, когда впервые в приступе безысходной ярости наорал на неё. Саманта тут же подала на развод. Ещё до суда она объявила ему, что после развода запретит ему видеться с детьми… Хорошо, что бракоразводный процесс затянулся: судья всё просил Саманту одуматься…