Квинтовый круг

– Лопата у тебя есть? – спросил Гнутый Шлеп-Ногу.

– Есть, – ответил он.

Что-то разговор их мне не совсем нравился…

Со Второй Продольной магистрали сворачиваем влево – к Краснооктябрьскому кладбищу.

Глава седьмая

Все происходит, как в кино

1

Над крыльцом кладбищенской сторожки (название устаревшее: сейчас это не сторожка, а управление процветающего кооператива, но будем называть ее по-прежнему) горела тусклая лампочка.

Из-за угла сторожки вышли две большие тощие собаки с опущенными хвостами, остановились, отворачиваясь от света фар, и без особого интереса ждали наших дальнейших действий.

– Пойди, вызови мастера, – приказал Гнутый Тарану.

– А если не пойдет? – спросил тот, открывая дверцу.

– Пойдет, – уверенно сказал Гнутый.

Таран вышел из машины и направился к сторожке. Собаки слегка сдвинулись в сторону. Дверь оказалась запертой. На стук никто не реагировал.

– Мне нужно выйти, – сказал я Гнутому. Он понял.

– Только рядом и без фокусов, – разрешил он, на всякий случай приоткрывая дверцу.

Я отошел к штабелю старых автомобильных скатов (ими отмораживают зимой слой грунта над очередными могилами), сделал свое дело и снова сел в машину.

– Нажрались, видать, с Маргаритой и спят, – сделал предположение Шлеп-Нога.

– Разбудим, – уверенно сказал Гнутый.

Действительно, вскоре в сторожке загорелся свет, и в крайнем окне, сдвинув занавеску, показалась чья-то взлохмаченная голова с прижатой ко лбу ладонью.

– Вот и наша кладбищенская мисс, – пояснил Гнутый. – Сейчас и мастера подымем.

Тарана, очевидно, узнали, и дверь открылась.

– Чего нужно? – хриплым голосом спросила появившаяся на пороге женщина. Она была в каком-то бесформенном одеянии (не то плащ болонья, не то замызганный халат) и коротких резиновых сапогах. Женщина еле держалась на ногах.

Заслышав голос хозяйки, собаки начали нехотя и не слишком громко лаять. Таран отстранил женщину и вошел внутрь сторожки. «Мисс» последовала за ним. Вскоре он вышел и направился к машине. Женщина снова показалась на пороге, но переступить его не решалась, боясь потерять точку опоры. Она стала кричать, держась за косяк обеими руками:

– Подонок! И вы тоже! Катитесь вместе с ним! На хрена он мне нужен, педераст кошачий! Мало ему живых!..

Таран сел на свое место, хлопнув дверцей.

– Поехали, – сказал он и засмеялся, – а то Маргарита всех покойников на ноги подымет. Вот баба…

– Где мастер? – перебил его Гнутый.

– На новом участке. Видать, свежачок сегодня привезли в его вкусе, – ответил Таран и двусмысленно хохотнул.

Женщина продолжала извергать проклятия:

– Живых ему мало! Езжайте, и вам достанется, козлы вонючие!..

Собаки, воодушевленные криками хозяйки, подбежали к шлагбауму и залаяли громче, вскидывая вверх головы, будто подбрасывая футбольный мяч. Шлеп-Нога дал задний ход.

Выезжаем на трассу. Справа лесополоса, ограждающая массив кладбища. Гнутый всматривается в просвет между деревьями.

– Здесь, – говорит он Шлеп-Ноге, и тот поворачивает.

– А сейчас левее, – подсказывает Таран.

– Знаю, – с раздражением бросает Шлеп-Нога.

Теперь лесополоса слева. Она замусорена старыми венками, сгнившими крестами и старыми памятниками, собранными с бесхозных могил.

Мне нравится в ясный день ходить по заросшим тропинкам старых кладбищ, на которых уже не производят захоронений, а сами они давно в городской черте. Такие кладбища напоминают мне библиотеки: полосы – как стеллажи, а разнообразные памятники и надгробия – это тома, у которых можно прочесть одни названия. Содержание же их разбросано в памяти людей, в безмолвии фотографий, возможно, в том же куске магнитофонной ленты, что колеблется на яблоне в саду Шлеп-Ноги.

«Поговорил с мастером?»

– Еду только, – ответил Гнутый.

«Что так долго?»

– В сторожке мастера нет, одна Маргарита.

«Где его черти носят в полночь?»

На приборной доске часы действительно показывают без десяти двенадцать.

– Найдем сейчас, – уверенно заявил Гнутый, – куда ему деться.

«Сколько он задолжал?»

– За два месяца.

«Пора на хвост наступать».

– Разберусь как-нибудь без посредников, – закончил диалог Гнутый.

«Как закончишь, гони на базу. Ждем».

Выключив ближний свет, Шлеп-Нога ехал при одних подфарниках.

– Кажется, не та полоса…

– Возьми правее, вон туда, – указал Таран, – на той неделе мы оформляли одного жмурика.

– За неделю знаешь, сколько здесь понарыли, – ответил Шлеп-Нога, всматриваясь сквозь лобовое стекло, но все-таки поехал направо. «Москвич» подпрыгнул два раза, переехав поливочный водопровод.

И здесь до меня дошло… Кладбище – идеальное место для захоронения незарегистрированных трупов. Технология элементарна, а по надежности выше, чем скотомогильник.

Мастер ночью углубляет стандартную, отрытую экскаватором могилу сантиметров на пятьдесят, затем подвозят в багажнике жмурика, бросают в яму, присыпают, утрамбовывают, а на следующий день сюда же будет опущен гроб с законным и пронумерованным покойником. Вот для каких целей Гнутый спрашивал про лопату…

– Вот он, – указал вперед Таран, у которого, очевидно, было острое зрение.