Квинтовый круг

И мы начали тянуть в разные стороны.

– Как в пионерском лагере, – улыбнулась девушка.

Я не понял.

– Перетягивание каната, – пояснила она.

– Сколько тебе лет? – спросил я, завязывая узел на второй простыне.

– Двадцать три. Старуха уже.

– А звать как, если не секрет? Держи карниз…

– Не секрет, Вита.

Я воспринял это спокойно. Ну, конечно, Вита! Мог бы и сам догадаться, раз там был Шашлычник.

– Может, ты и Гнутого знаешь? – спросил я, натягивая простынь.

Вита чуть не бросила карниз, и брови ее полезли под самую «чалму».

– Во даешь! Ты, случайно, не из органов? Я не видела тебя в той компании.

Я промолчал. Чертовщина какая-то! Как я мог ее видеть во сне до того, как познакомился с нею? А ожог на груди, Шашлычник, Гнутый?… Может быть, вся эта информация была передана ее биополем в момент смертельной опасности? Скорее всего, так. Удовлетворенный такой гипотезой, я сосредоточил свое внимание на кронштейнах карниза: выдержит ли сварка?

В этой нервозной обстановке у меня что-то не ладилось с первым действием арифметики – сложением: карниз – три метра, плюс простыни – по два, нет – по полтора (ушло на узлы), итого – шесть. Хватит ли от подоконника седьмого этажа до подоконника шестого, или нет? Я прикинул высоту номера, приплюсовал толщину перекрытия – не более четырех метров. Хватит!.. Стоп, а привязывать за что я буду? Подошел к койке соседа, отодвинул в сторону прикроватную тумбочку. Ясно, что привязывать буду к подводящей трубе отопления, а это еще метра два. Нужно добавить.

Я раскрыл дипломат и с трудом отыскал складной нож. Затем, наступив ногою на карниз, выдернул из зажимов половину шторы и протянул угол Вите. Натянув ткань, я полоснул посередине лезвием и с треском разорвал штору надвое.

Наращивание конструкции для перехода в мир иного измерения заняло не более двух минут. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы привязать ее к трубе отопления. Вот и все.

Теперь необходимо выяснить, каким способом я буду переправлять вниз Виту.

– Ты должна спуститься по этому (кивнул на готовую снасть) на следующий этаж. Это просто, как в школе по канату. Только не смотреть вниз.

Вита отрицательно покачала головою.

– Я сорвусь, – тихо сказала она, но я видел, как ее глаза становились водянистыми от страха, – у меня руки слабые. Я сорвусь!

Руки слабые? Значит, нужно привязать на конце какую-то палку, чтобы она уперлась ногами, и опускать ее, как бадью в колодец. Пошарил по номеру глазами – ничего подходящего. Хотя дипломат… Я просунул сквозь ручку мокрую штору и завязал узел.

– Ноги поставишь сюда, – указал я на дипломат, – и будешь крепко держаться руками за штору. Понятно?

Она кивнула.

– Не бойся, Вита! Я осторожно опущу тебя, и как только поравняешься с окном – разбей стекло, если закрыто. А я сразу за тобою. Хорошо?

Она снова кивнула, и я открыл створку окна… Горячий дым, не подчиняясь законам природы (направление тяги должно быть к огню, а не наоборот!), повалил от двери. Белая краска с сухим треском лопалась и, закручиваясь трубочками, отскакивала от дверного полотна. Першило в горле, ело глаза.

– Иди, Вита, – я перекинул привязанный дипломат через подоконник и, держась за штору, как за канат, немного приспустил его вниз.

Вита, закашлявшись, подошла к окну.

– Я придержу тебя. Перелазь.

Она взялась за раму рукою, вскинула на подоконник колено, приподнялась и глянула вниз…

– Н-е-е-е-т!! – закричала она, соскакивая на пол. – Я боюсь! Боюсь!!

И отбежала к противоположной стене. «Чалма» свалилась с головы, мокрые волосы слиплись в сосульки, глаза блуждали, как у затравленного зверька.

Хотя я и видел, что она боится (а кому не страшно спускаться с седьмого этажа на таких подручных средствах?), но не ожидал такой реакции. От неожиданности я выпустил штору, и вся конструкция, увлекаемая дипломатом, полетела вниз. Карниз заскрежетал об оцинкованный слив оконного проема, хлопнула, натянувшись, простыня, гулом отдалось в радиаторе.

Что делать? Я чувствовал, что никакая сила не заставит Виту подойти к окну, а времени у нас, судя по тому, как нарастал жар от двери, осталось минуты две-три. Я неподвижно стоял, тупо уставившись на палас, который темнел от воды, вытекающей из ванной, и не имел ни малейшего понятия, что предпринять…

И в этот момент оглушительный удар во входную дверь. С треском вылетают филенки и хлопают о пол, а в дверном проеме на фоне сплошного огня и дыма появляется мычащий зверь – весь черный, с поднятыми и разведенными в стороны передними конечностями, с болтающимся хоботом…

– Мамочка!! – закричала высоким, на пределе, голосом Вита и бросилась к окну.

Я даже не успел повернуть головы, как раздался звон рассыпающегося стекла и удаляющийся крик…

То, что появилось в двери, качнулось и грохнулось на пол, превратившись в обыкновенного пожарника. Спина у него горела.