La Cumparsita… В ритме танго

— Теплые носки, Даша, — направляет руку ко мне, предлагая взять их. — Армейские.

— Спасибо, — рассматриваю то, что он мне подает.

— Позволишь? — мужчина приседает и становится на одно колено, затем поднимает нижний край моей штанины.

— Я… — теперь не знаю, что ему сказать. — Ты хочешь…

Не произнося ни слова, он обхватывает мой подъем, отнимает стопу от пола и устанавливает себе на колено. Проводит пальцами по пульсирующим ярко выступившим венам, слегка придавливает сосуды, улыбается и гладит кожу.

— Очень маленькая нога, — тихонечко смеется, — как у ребенка.

— Это неуклюжий комплимент, — вздергиваю свой подбородок, ставлю руки на пояс и верхней половиной тела слегка откидываюсь назад. — Звучит не очень, Ярослав. Срочно откати назад. Сравнение «как у ребенка» крайне унизительно для взрослой, давно не юной, женщины, — с надменным видом уточняю.

— Да, именно, — абсолютно не стесняясь, подтверждает. — У тебя тонкая и нежная кожа, сейчас к тому же прохладная, такой себе миниатюрный размер. Твой магазин — «Детский мир», по-видимому, небольшой отдел с обувью для малышей?

Огреть его по голове, пока он у моих ног развешивает топорную херню для полоумных крошечек, или проигнорировать вниманием и прямиком своим коленом зарядить в его, по всей видимости, не мальчишеский пах? Такой себе задел на будущее, на очень взрослые и честные отношения.

Посмеивается, смешно сопит, раскручивая носки, а справившись с поставленной простой задачей, один натягивает мне на ногу.

— Словно всю свою жизнь этим занимаешься? — язвлю, подмигивая.

Он ничего не отвечает, лишь молча поправляет невысокое голенище. Гладит щиколотку, вытягивает подъем — сочно наслаждается представленной картиной.

— Ну как, порядок? — вскидывает на меня свой взгляд, сверяясь обыкновенными словами с моими ощущениями.

— Спасибо.

Действительно, тепло — не обманул!

Снимаю ногу и ставлю ее на пол.

— Давай вторую, — несильно бьет ладонью по своему колену и ждет, пока я выполню то, о чем он просит. — Крутой подъем, кумпарсита, — рисует пальцем по выпуклой части моей стопы, — тонкие, но упругие венки, крохотные ноготки, — проводит пальцами по краешкам окрашенных в яркий цвет ногтевых пластин, зажимает мой мизинец и мягко тянет на себя. — Совсем миниатюрный, Даша, — смеется. — Как ты ходишь и не спотыкаешься?

— Надевай уже! — хриплю. — Наигрался?

Ножной извращенец! Ей-богу, очень поразительный мужчина!

Пока он переодевается и гордо шествует туда-сюда — из ванной в эту комнату, я изучаю каждую фотографию, развешенную на его каменной стене…

— Очень вкусный чай, — обхватив двумя руками не глубокую, зато широкую чашку, отпиваю согревающий напиток. — Жасмин?

— Я не помню, — пожимает плечами. — По-моему, черная смородина.

— М-м-м! — прикладываю свои губы к кромке и делаю небольшой глоток. — Спасибо!

— Согрелась? — улыбаясь, интересуется.

— Естественно, — гордо отвечаю.

Его спортивный костюм и теплые носки, горячий чай, душевный разговор на странной кухне и просмотр фотографий однозначно сотворили чудо и согрели мне не только тело, но и совсем недавно растерзанную душу.

— Увлекаешься фотографией, Ярослав? — отставляю пустую чашку.

— Нет. С чего ты взяла?

— А что тогда там? — кивком головы указываю на второй этаж.

— Приятные человеческие воспоминания, Даша. Там собраны только важные моменты моей жизни. Рождение сына, служба, спорт…

— Ты ведь рано женился? Я права? — задаю простой вопрос, но вижу, что с этим все же несколько поторопилась. Мой откровенный вызов в голосе, как будто издевательство, бестактен. — Если неудобно, можешь не отвечать. Я его снимаю…

— В восемнадцать лет, Даш, — перебивает и спокойно отвечает. — Обыкновенная, чересчур простая, арифметика. Если Кириллу сейчас четырнадцать лет, а мне вроде как тридцать два, то вывод слишком очевидный и напрашивается сам собой. С Викой я знаком еще со школьной скамьи — вместе с ней учились, сидели за одной партой. Она первая девчонка, у которой я увидел грудь и трусики. Так уж получилось. Она забеременела, а я сделал предложение. Глупость, видимо, и дебильное желание расстаться с девственностью до поступления в высшее учебное заведение ценой в одну очень драгоценную жизнь. Ни капли не жалею об этом. У нас есть великолепный сын. Мы с ней не долго были вместе. Всего каких-то жалких четыре года, за которые я очень редко бывал дома, рядом со своей семьей. Кирилл меня не узнавал, Даша, когда я возвращался из очередного похода. Служил и выполнял контракт.

— Там есть фотография со Святом, — перевожу не слишком, видимо, приятную тему на что-то более пространное, как правило, в этом случае на выручку приходят лучшие друзья, а через плечо показываю пальцем в том же направлении.

— Я служил с ним. Попадали вместе в передряги.

— Ты был на войне? — глядя исподлобья, еле шевеля губами, произношу.

— Это важно? — искривляет губы.

— Ты убивал людей?

— Нам нужны были деньги, Даша, — сипит, не сводит с меня глаз.

— Деньги? — удивленно переспрашиваю. — А как же спорт?

— Начинающий спортсмен без перспектив…