Лайтларк

– Ты покажешь мне? – спросила она, зная, что не должна этого делать.

Похоже, он понимал, что Айсла говорила о силах. Их масштаб явно не ограничивался той демонстрацией, которую сумрачный устроил несколько недель назад. Кроме того, Айсла словно чувствовала, что Грим нуждался в разрядке.

Сумрачный пристально посмотрел ей в глаза.

– А ты уверена, что хочешь увидеть?

Она была готова согласиться сразу, но потом вспомнила, какое разочарование вызвал его ответ в прошлый раз. Теперь Айсла поняла, что Грим ее предупреждал.

Предупреждал, что она может увидеть то, что ей совсем не понравится.

И все же Айсла кивнула. Она хотела узреть своими глазами необузданную силу. Силу, владеть которой жаждала больше всего на свете.

Грим стоял так близко, что их носы почти соприкасались.

– Не здесь. – Он посмотрел на окно. Айсла слышала стук дождя, но уже не такой яростный, как раньше. – Ты не против выйти на улицу?

Айсла кивнула и последовала за ним прочь из монастыря.

На холодном воздухе вновь вернулся озноб и ощущение мокрой, прилипшей к телу ткани. Но ее взгляд был прикован к Гриму, который направлялся к самому краю обрыва. Спина его напряглась; плащ облепил плечи, обрисовав очертания перекатывающихся под кожей мышц.

Быстро, как молния, он повернулся, выставил перед собой руку – и тьма вырвалась наружу яростной струей, стеной чернил, дрожащей, словно вода. Она пронеслась в нескольких сантиметрах от лица дикой. Айсла попятилась от этой мощи и чуть не упала.

Тьма растворилась так же быстро, как и появилась. Айсла сделала неуверенный вдох. В местах, поцелованных тенью, жизнь бесследно исчезла. Трава обуглилась и пожухла, деревья превратились в труху, которая распадалась в пепел прямо на глазах.

Если бы эту силу направили на человека, его кожа сошла бы с костей. А кости бы раскалывались и трескались, пока не превратились бы в осколки на ветру.

Его чары были хуже огня.

Тьма Грима ничего после себя не оставляла.

Он повернулся к обрыву, сжимая руку в кулак. Руку, обладавшую страшной до ужаса силой.

Грим не шелохнулся, когда Айсла, вопреки здравому смыслу, провела двумя пальцами по тыльной стороне его кисти. А потом сказала:

– Покажи мне больше.

Грим усмехнулся.

И обхватил ее за талию.

В мгновение ока они сорвались с обрыва на песок – и на этот раз Айсла не кричала. Потому что каким-то чудесным образом они миновали весь полет и сразу оказались внизу.

Море пенилось, бушевало, как обезумевшее животное во время шторма, облака над ним бурлили и взбивались, сливаясь в серый градиент. Айсла не могла понять, где кончался океан и начиналось небо. Они оба кипели и заворачивались в вихри, отчаянно желая соприкоснуться.

Айсла стояла достаточно близко к Гриму: она слышала его сквозь дождь, сквозь ветер, который дул с моря и до онемения хлестал каждый сантиметр открытой кожи. Она все еще держала в руке свою корону. «Интересно, если взять и выбросить ее в разъяренный океан, помогло бы это избавиться от всех забот и проблем?»

 – размышляла дикая.

– Сердцеедка, – позвал Грим.

Она подняла голову, но увидела в его лице что-то необычное. Он выглядел обеспокоенным. Опустошенным.

Волновался, что она струсит, увидев мощь его чар? Возненавидит Грима за его сущность?

Айсла вспомнила слова сумрачного.

«Я чудовище».

Какая-то ее часть действительно боялась сил Грима.

Но не его самого. Даже несмотря на то, что голос разума призывал бояться и его тоже.

– Скажи мне, что я чувствую, – прошептала Айсла. Больше всего на свете она хотела контролировать свои мысли и поступки, но если сумрачный чему-то ее и научил, так это тому, что эмоции обуздать гораздо труднее.

Дождь капал с его волос ей на щеки.

Грим сглотнул, читая ее мысли.

– Ты… заинтригована.

Айсла обвела пальцем все, что их окружало, и пожала плечами. А потом попросила показать больше.

– Ну?

На этот раз Грим не усмехнулся. Его лицо помрачнело. Океан закручивался гигантской волной, которая вздымалась перед ними и обрушивалась на близстоящие скалы. Рот Грима внезапно оказался возле ее уха.

– Я могу открыть черную дыру, которая поглотит пляж. Могу сделать море темным, как чернила, и убить все, что в нем находится. Могу разрушить замок, кирпичик за кирпичиком, прямо отсюда. Я мог бы забрать тебя с собой на Сумрачные земли немедленно, – голос его был глубоким, как сон, темным, как кошмар. – Я на все это способен. – На мгновение его губы прижались вплотную к ее уху. – И я бы так и сделал – если бы не знал, что ты возненавидишь меня за это.

Плечи и пальцы Айслы задрожали от холода, или от дождя, или от близости Грима, или от его заявлений – она и сама не понимала. Дикая опустила взгляд на их тела, прижатые друг к другу. Те разделяла лишь легкая, пропитанная водой ткань. Красное платье на фоне черного: роза, погруженная в ночь. Как чай, брошенный в кипяток, тьма просачивалась из него, и ее ленты тянулись к ней, но потом отступали.

– Почему тебя волнует мое мнение? Ты едва меня знаешь.