Лангольеры

Вода из гнилого пня поможет вам избавиться от синяков под глазами, если ваш муж из тех, что после третьей рюмки распускают руки. Предсказать зиму вы сможете, сосчитав в июле количество сегментов на гусеницах или измерив толщину пчелиных сот в августе. А сейчас, Боже спаси и сохрани, вновь наступила черная весна 1888 года (восклицательных знаков поставьте, сколько вам захочется). Я тоже слышал эту историю. Ее здесь любят рассказывать: если весна будет достаточно холодная, лед на реке станет черным, как гнилой зуб. Редкое, конечно, явление, но едва ли из тех, что случаются раз в столетие. Тем не менее, эту историю рассказывают все, но я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь, кроме миссис Кармоди, мог рассказывать ее с такой убедительностью.

— Была обычная плохая зима, потом — поздняя весна. Теперь наступило жаркое лето. Прошла буря, но теперь уже все закончилось. Ты же всегда умела рассуждать здраво, Стефф.

— Это была не обычная буря, — сказала она неожиданно хриплым голосом.

— Хорошо. В этом я с тобой соглашусь.

Рассказ о "черной весне" мне довелось услышать от Билла Джости, владельца и в некотором смысле управляющего "Мобил Джости" в Каско Виллидж.

Стефф снова с сомнением поглядела на упавшие провода.

— Когда приедут люди из энергокомпании?

— Как только смогут. Скоро. И не волнуйся за Билли. У него голова на месте. Он, может быть, иногда забывает убрать свою одежду, но, уверяю тебя, он не будет бегать посреди проводов под напряжением. Он прекрасно понимает, что такое "опасно". — Я коснулся пальцем уголка ее рта, и он послушно двинулся чуть вверх, рождая улыбку. — Уже лучше?

— Когда я поговорю с тобой, мне всегда становится лучше, — сказала она, и мне от этого тоже стало лучше.

— Тогда пойдем смотреть развалины.

— Для этого, — фыркнула Стефф, печально улыбнувшись, — мне достаточно пройти в гостиную.

— Ну, тогда просто доставь малышу удовольствие.

Мы спустились вниз по каменным ступеням и только дошли до первого поворота, как навстречу нам, едва не сбив с ног, вылетел Билли.

— Ты что так носишься? — воскликнула Стефф, нахмурясь. Возможно, ей представилось, как он, не рассчитав, влетает в этот страшный клубок искрящихся проводов.

— Идите скорее! — задыхаясь, закричал Билли. — Лодочный сарай раздавило! Пристань выкинуло на камни, а в бухте деревья. Черт знает что!

— Билли Дрэйтон! — негодующе прикрикнула Стефф.

— Ой, больше не буду, мам… Идите скорее… Там… — И он снова исчез.

— "Произнеся мрачное пророчество, он удалился", — сказал я, и Стефф рассмеялась. — Пожалуй, как только распилю деревья на дороге, я сгоняю в контору "Энергоцентрала Мэна" на Портленд-роуд и расскажу им, что у нас случилось, хорошо?

— Хорошо. — Она обрадовалась. — Когда ты сможешь поехать?

Если не считать того большого дерева в корсете из мха, то работы было от силы на час. Но с ним я не рассчитывал справиться раньше одиннадцати.

— Тогда я принесу тебе ленч. Но ты должен будешь заехать в магазин и кое-что купить… У нас почти кончилось молоко и масло. И к тому же… Ну, в общем, я напишу тебе список.

Обняв Стефф за плечи, я кивнул, и тут мы дошли до угла дома. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, от чего Билли пришел в такое возбуждение.

— Боже, — слабым голосом произнесла Стефф.

С небольшой возвышенности, где мы стояли, отлично просматривалось почти четверть мили побережья: участок Биббера слева, наш участок и участок Брента Нортона справа. Огромная старая сосна, охранявшая нашу лодочную гавань, сломалась пополам. То, что осталось, торчало из земли, словно неаккуратно заточенный карандаш, и поблескивающая на изломе древесина казалась беззащитно белой по сравнению с потемневшей от времени и непогоды корой. Верхняя же половина старой сосны, около ста футов длиной, рухнула и наполовину ушла в воду в нашей мелкой бухте. Нам здорово повезло, подумал я, что наш "Звездоплаватель" не затонул под ней: с неделю назад мотор катера стал барахлить, и я отогнал его в Нейплс, где он до сих пор терпеливо дожидался ремонта. На другом конце нашего маленького участка берега лежали обломки лодочного сарая, раздавленного вторым деревом. Тут я увидел, что упавшее дерево росло на участке Нортона, и меня охватило негодование. Это дерево высохло еще лет пять назад, и Нортону давно следовало спилить его. Теперь же оно упало само. Тонкие планки из пробитой деревом дыры разбросало ветром по всему берегу. Когда Билли сказал, что сарай "раздавило", он не сильно погрешил против истины.

— Это дерево Нортона! — сказала Стефф, и в голосе ее чувствовалось такое негодование, что я улыбнулся, несмотря на собственную боль в душе. Шток с флагом упал в воду и плавал вместе с запутавшимся шнуром. Разглядывая все это, я представил себе ответ Нортона: "А ты подай на меня в суд!"

Билли забрался на волнорез, разглядывая выброшенный на камни причал, покрашенный в голубую и желтую полоски. Оглянувшись через плечо, он радостно закричал:

— Это, наверное, причал Мартинсов, да?

— Он самый, — сказал я. — Большой Билл, как насчет того, чтобы слазить в воду и выловить флаг?

— Сейчас!