Лангольеры

Билли полез за флагом. И остановился. В тот же момент я почувствовал, как насторожилась Стефф, и заметил причину этого сам. Весь берег со стороны Харрисона исчез за стеной тумана. Даже намека на береговую линию не было видно, но за долгие годы жизни здесь я столько раз смотрел на противоположный берег Лонг-Лейк, что мне казалось, будто ровная, словно вычерченная по линейке полоса тумана скрыла всего несколько ярдов воды.

— Что это, папа? — крикнул Билли, стоя по колено в воде и пытаясь дотянуться до вымокшего флага.

— Туман.

— На озере? — с удивлением спросила Стефф, и я увидел в ее глазах отблеск влияния миссис Кармоди. Черт бы побрал эту старуху!

— Ну да. Ты никогда раньше не видела тумана на озере?

— Такого — никогда. Он больше похож на облако.

— Это потому, что свет яркий, — сказал я. — То же самое можно увидеть, пролетая над облаками на самолете.

— Но откуда он взялся? Туман бывает здесь только в сырую погоду.

Я взглянул на разрушенный сарай, потом посмотрел на полосу тумана. Мне показалось, что он приблизился, но за это я бы не поручился. Если он приближался, то опровергал все законы природы, потому что ветер — легкий бриз — дул с нашей стороны. Туман был белым-белым. Единственное, с чем я мог его сравнить, это с только что выпавшим снегом, ослепительно контрастирующим с глубокой голубизной зимнего неба. Но снег всегда отражает тысячи и тьщячи алмазных лучиков солнца, а этот странно яркий и чистый туман не блестел совсем. Несмотря на слова Стефф, туман в ясные дни не такое уж редкое явление, но когда его много, от взвешенной в воздухе влаги почти всегда возникает радуга. Сегодня радуги не было. Снова вернулось какое-то тяжелое предчувствие, но не успело оно окрепнуть, как я услышал низкое механическое "чух-чух-чух", за которым последовало едва слышное: "Вот черт!" Механический звук повторился, но человек смолчал. В третий раз за кашляющим звуком мотора последовало: "Чтоб тебя!", произнесенное тем же тоном. Тоном человека, решившего самостоятельно справиться с трудной задачей и быстро в этом решении разочаровавшегося.

"Чух-чух-чух-чух…"

Я невольно улыбнулся. Звуки здесь разносятся хорошо, жужжащие бензопилы были далеко, и я без труда узнал не особенно приятный голос моего соседа, Брента Нортона. Спустившись ближе к воде, я сделал вид, что просто иду к причалу, выброшенному на наш волнорез. Отсюда Нортона уже стало видно. Он стоял на усыпанной старыми сосновыми иглами прогалине у веранды, одетый в заляпанные краской джинсы и спортивную майку. Его прическа стоимостью в сорок долларов совершенно потеряла форму, а по лицу стекал пот. Стоя на одном колене, он пытался завести свою бензопилу. В глубине души я даже немного обрадовался, увидев, что на его стол для пикников упала желтая береза и разломила его на две части. Нортон снова рванул трос стартера.

"Чух-чух-чухчухчух-чох! Чох-чох-чох… Чох! Чух!"

Почти удалось, приятель.

Еще один рывок, достойный Геркулеса.

"Чух-чух-чух".

— Скотина! — яростно проговорил Нортон, обозлившись на свою шикарную бензопилу.

Я отвернулся, чувствуя себя в первый раз за все утро по-настоящему хорошо. Моя пила завелась с первого же рывка, и я принялся за работу.

Около десяти кто-то постучал меня по плечу. Я обернулся и увидел Билли с банкой пива в одной руке и списком, составленным Стефф, в другой. Засунув список в задний карман джинсов, я взял у него банку пива, не то чтобы совсем ледяного, но, во всяком случае, холодного, и одним глотком махнул сразу половину.

— Спасибо, малыш.

— Мама что-то приписала внизу, но я не смог разобрать ее почерк, — сказал Билли. Я достал листок из кармана. "Никак не поймаю "ВОКСО" по радио, — написала Стефф. — Может, после бури они не могут выйти в эфир?"

"ВОКСО" — местная автоматическая станция, транслирующая рок-музыку в длинноволновом диапазоне. Станция передает из Норвея, что примерно милях в двадцати к северу, и это почти все, что берет наш старый слабенький приемник.

— Скажи маме: "может", — поручил я Билли, предварительно прочитав ему сам вопрос. — И пусть она попробует поймать Портленд на коротких волнах.

— Хорошо. Пап, а мне можно будет поехать с тобой в город?

— Конечно. И тебе, и маме, если она захочет.