Лароуз

Везде стояли старинные, антикварные вещи. Тяжелые молочно-белые кувшины. Резные деревянные часы, фотографии в древних рамках. На одной из фотографий Лароуз и Мэгги сидели перед Питером и Нолой. Они были нарядно одеты и улыбались, причем не натянуто, а естественно, как будто всегда были вместе. Джозетт провела рукой по блестящей поверхности журнального столика. На всех предметах мебели сверху ничего не лежало, за исключением, может быть, чего-то декоративного. Стеклянная лошадь. Несколько тускло-зеленых керамических шкатулок разных размеров. На книжной полке стояли книги, похоже, подобранные по цвету корешков. Все они были выстроены по высоте и выровнены, как по линейке. На столе в столовой не было даже салфетки. На кухонной стойке не было ни забытых пузырьков с лекарствами, ни пакетов с хлебом, ни каких-либо ножей или ложек. Все это было разложено по шкафам. Мэгги открыла дверь одного из них, чтобы достать вафельные рожки для мороженого. Джозетт увидела чистые прозрачные контейнеры, в которых хранились макароны различной формы. Сначала дом показался ей похожим на съемочную площадку. Или на рекламную картинку в журнале. Потом он начал давить на нее. Мэгги достала коробку с мороженым из морозилки. Джозетт заглянула через ее плечо и увидела, что лежащие в холодильнике мешочки с овощами аккуратно уложены в стопки и снабжены ярлычками. Мэгги наполнила рожки ежевичным мороженым, один вручила Лароузу, а два других дала Джозетт. Затем она аккуратно закрыла коробку и положила ее на место. Промыв совок для мороженого, положила его в посудомоечную машину. Джозетт, стоя на кухне, держала два рожка и начинала странно себя чувствовать.

— Можно мы выйдем обратно во двор? — спросила она.

Они проследовали через стеклянную раздвижную заднюю дверь и уселись на стоящие на террасе шезлонги. Внизу на траве Джозетт увидела кучу вянущих одуванчиков и обратила внимание на то, что у тяпок раздвоенные металлические концы.

— Чем вы занимались?

— Мы должны выкапывать по сотне одуванчиков каждый день, — объяснил Лароуз.

— Ну не каждый, — поправила его Мэгги.

— Но все равно очень часто, — возразил Лароуз.

— И сколько вы уже выкопали?

Джозетт ощутила себя бестолковой. Сам замысел поразил ее.

— О, уже семьдесят восемь, — похвасталась Мэгги.

— А что вы с ними делаете потом?

Мэгги пожала плечами.

— Не знаю. Бросаем в большую кучу выполотых сорняков за сараем. Потом они снова растут на лужайке. Некоторые травят их, но мама выпускает сюда цыплят. А можно мы пойдем к тебе в гости?

— Мне нравится эта мысль, — ответила Джозетт. — А ваши родители не сойдут с ума от беспокойства?

— Я могу оставить им записку, — сказала Мэгги.

— Однако мне все еще нужно знать, как создается лужайка, — проговорила Джозетт. — Как мне ее устроить?

— Не знаю, — отозвалась Мэгги. — Наша была здесь всегда.

— Не надо ее заводить, — попросил Лароуз. — Я не хочу вырывать одуванчики сразу в двух местах.

— Хотите помочь нам устроить вечеринку? Выпускной праздник для Холлиса? Я подумываю о барбекю. Вот для чего нужна лужайка.

— Жаль, что нашу нельзя скатать в рулон и принести к вам, — сказала Мэгги. — Мы ею никогда не пользуемся.

— Хорошо бы нам ее одолжить, — проговорила Джозетт.

Она облизала рожок с мороженым, а затем съела его почти до самого конца. Лужайка густо поросла травой — зеленой, мягкой, похожей на одеяло. Джозетт представила себе, как скатывает ее по частям. Она могла бы унести ее на плече, такую легкую и воздушную. Она бы расстелила ее за домом Айронов, убрала волейбольную сетку — по крайней мере, на некоторое время. Люди ходили бы босиком по мягкой траве. А еще… она бы повесила бумажные фонарики. Всех цветов. Коралловые, желтые, небесно-голубые. Внутри она зажгла бы крошечные огоньки.

— Ты должна подождать родителей, — сказала она Мэгги. — Приходи позже. Спасибо за мороженое. Мне нужно идти.

Мэгги это не понравилось, но после ухода Джозетт она пошла во двор вместе с Лароузом и вновь принялась уничтожать одуванчики.

— Почему люди так ненавидят одуванчики?

— Ты всегда об этом спрашиваешь, — отозвалась Мэгги.

— У тебя никогда нет подходящего ответа.

— Это потому, что я, честно говоря, сама не знаю, в чем дело, — ответила Мэгги.

— Одуванчики веселые, они так стараются всех порадовать.

— Я знаю, — проговорила Мэгги, садясь на корточки.

— Давай бастовать.

— Бастовать? Ты имеешь в виду прекратить работу?

— Ага.

Мэгги взяла тяпки для уничтожения одуванчиков, свою и Лароуза, размахнулась и бросила их в кусты.

— Думаю, это хорошая идея, — проговорила она, отряхивая руки. — Устраиваем забастовку!

— Давай перестанем быть взрослыми, — подытожил Лароуз.