Латвийский путь к новому кризису

Кризисы школа выживания. Из каждого кризиса должны делаться выводы и приниматься меры по кор­ректировке экономической политики. В этом заключают­ся непременные условия успешного развития. За десять лет в 90-х годах Латвия пережила три кризиса 1991 93 годов, 95 года и 98 года. В три раза больше, чем положено по нормальной статистике рыночной экономики. Первый кризис она назвала периодом успешных преобразований, и, несмотря на то, что были утрачены высокотехнологи­ческая промышленность и товарное сельское хозяйство, раздала несколько орденов; второй кризис она назвала «банковским» и безуспешно судила за него десять лет трёх банкиров, третий назвала «российским», и ничего вообще не предприняла. Ничего не предпринимая, Латвия двину­лась старым твёрдым курсом к новому кризису. Курс был верный и кризис наступил. Его уже назвали американским ипотечным, что опять подразумевает, что Латвия изуми­тельно правильная страна, которую подводят оккупанты, соседи и друзья. И она следует среди их толпы неизменным курсом от кризиса к кризису.

Почему? Просто её руководители не умеют рулить. И руля тоже давно нет приватизировали.

Как заработать на приватизированной промышленности

Это был коренной вопрос второй половины 90-х годов, по­скольку, как это сделать с помощью производства, никто из приватизаторов не знал. В 90-х годах бурно шла приватизация и все, кто оказался вблизи этого увлекательного процесса, «наприватизировали» себе в промышленности всякой всячины: разных гипсовых фабрик, заводов ВЭФ, мотозаводов, заво­дов сельскохозяйственного машиностроения, инструменталь­ных заводов всего, что можно было ухватить. Но, что делать со всем этим хозяйством дальше, никто не знал. Они умели только приватизировать. Да и не было денег на это. Некото­рое время распродавали доставшийся с объектом инвентарь и оборудование на металлолом. Но все кончилось, и осталась от приобретенных за бумажки предприятий только коммерческая недвижимость. С которой надо платить налог. А денег нет за­воды не работают. И что производить и для кого тоже никто из новых хозяев не знал. Просто они были специалисты в об­ласти комбинаций в коридорах Агентства приватизации. До­стойные потомки Остапа Бендера, а не Форда.

К тому же, чтобы сохранить жизнеспособность приватизи­руемых предприятий, необходимо было вложение средств в их модернизацию. Ведь советская модернизация производств остановилась на уровне 1988 89 годов. Предприятия стоя­ли и порядком уже заржавели. Но в государстве отсутствовало два необходимейших для обеспечения дальнейшего развития условия.

Чего нам не хватало

Первое отсутствовала государственная гарантия вклады­ваемых инвестиций. Деньги были за рубежом, но что с ними произойдет в Латвии, никто не гарантировал. Первый опыт, кредит Г-24. 100 миллионов долларов в начале 90-х годов рас­творился без следа. Черная дыра. Второе, вкладываемые в раз­витие и модернизацию средства не освобождались от налога на прибыль. Положение, не мыслимое для развивающейся страны. Налоги тормозили развитие. Более того, они исклю­чали его.

Привлечь иностранных инвесторов, обладавших техноло­гиями и опытом, на таких условиях было невозможно, ведь, привезя деньги для оживления, к примеру, завода «Елгавсельмаш», первым делом надо было уплатить налоги нашему, со­вершенно не участвующему в этом государству. Это и сейчас так. В результате не получилось не только развития, но даже восстановления стоявших предприятий.

А действовавший в то время закон о недвижимости, ком­мерческую недвижимость стоимостью свыше 25 тысяч латов облагал налогом в 4% от стоимости. Это был хороший закон, его списали с какого-то западного. Он не облагал налогом квартиры и жилые дома, недвижимость коммунальных пред­приятий, сельскохозяйственную землю. Как в других соци­ально ориентированных странах. Налог надо было платить с коммерческой недвижимости, которая должна работать и за­рабатывать себе (и государству) на налог. А не стоять посреди города, разваливаясь и пугая прохожих. При налоге в 4% это просто невозможно. Это принципиально для нормальной стра­ны, которая должна развиваться, а не спекулировать. Это была финансовая катастрофа ловкачей: приватизировали за серти­фикаты, которые скупали по 1-1,5 лата, но стоимость покупки рассчитывалась по номинальной стоимости сертификата 28 латов. В 28 раз дороже! И налог надо платить с этой стоимости. Жуть. Многие сразу поняли и распродали свои приобретения по смешным теперь ценам.

Но, если закон мешает «уважаемым людям», удачно ухва­тившим приличные куски народного хозяйства, его надо отме­нить. Срочно. Так и сделали. Закон переписали, коммерческую недвижимость из него исключили, а налог разложили на всех одинаково. Чтобы нужная сумма получилась и чиновникам хватало на их прибамбасы. С 2002 года налог стал всего 1%, меньше даже низкой тогда инфляции, которая составляла 1,9%. Недвижимость стала лучшим местом вложения средств, укры­вающихся от инфляции. И никаких усилий это не требовало, и никакая конкуренция этому не угрожала. Мечта рантье.

Когда все началось