Лазурный берег болота

– Тогда продолжаю, – сказал отец. – У моего деда был родной брат Рудольф. Имя он получил в честь звезды немого кино, актера Голливуда Рудольфа Валентино. Прабабушка обожала фильмы с его участием и, несмотря на протест мужа, назвала так ребенка. Крестили его Романом, а в документах записали Рудольфом. Руди старший брат Георгия, у него был сын подросток Игорь. А у Георгия появился на свет Андрей, мой отец. Все они, понятное дело, Шмаковы. В отличие от Георгия, который прилежно учился, стал врачом, женился, любил супругу, Рудольф вел себя иначе. Старший брат – оболтус, живший на деньги матери, был самозабвенным бездельником, но свою лень он оправдывал нежеланием работать на большевиков. Супругу Руди нашел себе под стать, такую же безалаберную особу. Она родила мальчика, вскоре поняла, что материнство – тяжкий труд, и сбежала. Игоря воспитывала бабушка. Георгий тщательно скрывал дворянское происхождение, и ему это удалось, потому что фамилия Шмаков не звучит аристократически. Оболенские, Трубецкие, Волконские, Толстые, вот тут сразу понятно – они родовитые. А, например, Акинфовы? Они небось простые люди. На самом деле род князей Акинфовых уходит корнями в тысяча пятьсот пятидесятый год. Или Второвы. Ну кто подумает, что эта княжеская фамилия существует с тысяча шестьсот шестидесятого года. К счастью для аристократов с не особенно известными фамилиями, большинство чекистов не разбиралось в истории дворянства, поэтому кое-кому удалось залечь на дно и спастись. Георгий поступил умно, в начале двадцатых он уехал со всей большой семьей Шмаковых из Москвы, перебрался в деревню и стал жить тихо. Врачей в те годы на селе уважали. Большевики доктором не интересовались. Доносы на него никто из местных не строчил, срабатывал инстинкт самосохранения: лекаря посадят, а кто тебе поможет, если ты занедужишь?

Живя в тесноте, трудно что-то скрыть от окружающих. Рудольф понял, что брат регулярно куда-то уезжает, пристал к нему с вопросами, и Георгий ему все рассказал. Рудольф изъявил желание ему помогать и начал тоже перевозить нелегальных эмигрантов.

Шмаковы устроились в селе Разуваево, Кокошкино от него недалеко. Первое время Георгий с Руди вместе забирали беженцев в Поповке и пускались в далекий путь. Им досталась длинная часть дороги. Потом мой дед заболел туберкулезом и лег в больницу. Рудольф взял в напарники своего сына Игоря.

Папа замолчал, потом продолжил:

– Я не велик ростом. Метр шестьдесят девять. Дед был примерно такой же. Все мужчины в семье Шмаковых не гиганты, щуплые. Поэтому и выглядели намного моложе своего возраста. Сколько лет было Игорю, когда отец его с собой возить стал, я не помню, может, четырнадцать-пятнадцать, но он выглядел лет на десять. Это очень важная информация. Через некоторое время после того Руди стал перевозить беглецов в компании с Игорем и здорово изменился. Он стал часто ездить в Москву, купил себе дорогие вещи. Соседи по деревне шушукались, потом одна из баб прямо спросила: «Руди, ты разбогател?» Брат деда не моргнув глазом сказал, что нашел хорошую работу, стал управляющим магазином. Крестьяне ему поверили. Прошло немного времени, прежде чем отец Владимир узнал, что не все эмигранты из тех, кого сопровождали Рудольф и Игорь, пересекали границу. Сотовых телефонов тогда не было, об интернете и не мечтали. Как дворяне убегали? Сначала семью вывозили из Москвы, она оказывалась в Кокошкине, из этой деревни через несколько дней перебиралась в Поповку. Там людей подхватывали Рудольф и Игорь. Их задачей было добраться до села Янино, там войти в лес и тайными тропами добраться до Клина. Это не один день пути. А в городе беглецов ждали уже другие проводники. В конечном итоге нелегальные эмигранты оказывались на границе с Финляндией, и окольными тропами их проводили на территорию суверенного государства. Начинался путь в Москве, он был долгим, опасным, утомительным физически. Да, существовала цепочка, но проверить, достигла ли семья цели, отец Владимир не мог. Да и как это сделать? Телега с беженцами добиралась до Клина, там их подхватывал другой человек. Перевозчики возвращались в Подмосковье и говорили:

– Все в порядке.

Более о судьбе тех, кто покидал Россию, священник ничего не знал. Оставалось лишь уповать на помощь Божию, надеяться, что все благополучно оказались в Финляндии, а оттуда уже спокойно поехали дальше в Европу.

Правда выяснилась случайно.