Лебяжий

– Ну дела, дела! – потряс кулаками Мурунов. С юго-запада, из Урьевска, шли вертолеты. Увидав их, люди задрали головы и следили за их приближением.

– Красавцы какие! – сказала Стеша.

Вертолеты были обычные, местами даже обшарпанные. Но Стеше никто не возразил. Из первого выскочил Дима Сантурия. Вслед ему полетели тяжелые ящики. Потом, ожесточенно жестикулируя, появился мохнатый, черный как жук, мужчина.

– Ты меня разоришь, Дмитрий, клянусь! – каменно бухал он.

– Не время, дядя Георгий! Прошу тебя, будь человеком! – составляя ящики горкой, говорил Дима.

– Э-эй, Дима! С прибылью! – поздравил молодого грузина Водилов.

– Спасибо, дорогой! – заулыбался Дима, и уже издали донеслось: – Стыдно, дядя Георгий! О нас могут плохо подумать.

Низкий профундовый бас слабо протестовал еще, но понемногу сдавался. Дима вертелся вокруг дяди Георгия, тормошил его за локти, за толстые окороковые плечи и все говорил, но теперь по-грузински.

Грифоны размножались как споры. Теперь их было больше восьмидесяти. Они плотно обступили курган и цвели по всему острову. Остров стал токсически опасной зоной. И потому инструктаж был длительным и детальным. Его вел румяный, седой подполковник. Здесь была и противоаварийная бригада, и все руководители экспедиции, даже Горкин, которого не приглашали. Были приняты все возможные меры защиты.

Волновались, пока сидели в вагончике и слушали наставления. Переправившись на остров, рванулись, словно в атаку. Турбореактивная установка, тракторы с тросами и крючьями, насосы для охлаждения устья уже наготове. Люди рассредоточились, и по знаку седого подполковника взревела «пушка».

Из сопла ударила мощная газовая струя. С некоторым опозданием по фонтану выстрелили еще две «пушки» и начали поливать его огнегасительной смесью. Заработали все насосы, охлаждая зону пожара. Три газовоздушных потока, направленных на фонтан, срезали столб пламени. Словно космический огненный корабль, он оторвался от устья, поднялся в небо и, сгорев, распался.

– Пошли! – сказал Лукашин, и группа в специальных противопожарных костюмах . тотчас оказалась в бывшей зоне пожара. Лебедки раскручивали троса. Тракторы вытаскивали хаотически нагроможденное, измятое оборудование. Двое водолазов ходили по самому дну кратера, подле устья. А сверху били струи курьинской воды.

Дно кратера к вечеру очистили, кое-что оттащили от устья. Пробовали снять крестовину и остатки запорной арматуры, но это не удалось. Рев, отравленная среда и непрерывная вибрация довели людей до изнеможения. Количество грифонов уже увеличилось до сотни. Еще немного, и остров превратится в сплошной огненный вулкан.

– Хватит! – скомандовал Мурунов и приказал отвести людей, оценив трезво бесплодность затраченных неимоверных усилий. – Что будем делать, Максимыч?

– Надо взорвать всю арматуру на устье...

– А потом? Пихать в дыру трубы? Их выбросит...

– Взорвем, и газ получит свободный выход... Возможно, грифоны исчезнут.

– Д-да, на пороховой бочке сидим, птенчики! – вставил Лукашин. Он посинел, видимо, надышался газом, но домой не уходил.

– Эй, друг! – позвал Мурунов кинооператора. – У тебя фотоаппарат есть?

– А как же! Могу голову дома забыть, но фотоаппарат всегда в кофре.

– Зафиксируй-ка положение устья... пока факела нет. Пошли, где потише... еще разок отмерим... а уж потом резать будем.

За рекою, где временно разбили новый поселок, разгружался олений обоз. Напрягая жилистую сильную шею, Станеев заставлял себя не смотреть на то, что еще недавно было островом, и помогал Вэлю устанавливать чумы. Забывшись, сильно рванул люк.

– Осторожно! Экий медведь! – проворчал пастух, отнимая у него кожаный лоскут. – Я думал, ты спокойный, а ты, как хор, которого оводы жалят. На кого сердишься?

– На себя.

– Ладно хоть на себя.

В самом деле, на кого ему злиться? На тех людей, которые, жизни не щадя, пытаются задавить огонь? Разве он не был среди них? Стало быть, на себя. Да и с каких пор он стал злиться? С каких пор стали занимать чьи-то интересы? И чего ради? Вот собрать сейчас шмотки – Степин транзистор, ботинки да старый свитер – и закатиться туда, где нет этого ада... «И закачусь, чтоб мне лопнуть!»

Станеев яростно вогнал в податливую сверху землю сухой тонкий шест, сломал, снова вызвав недовольство Вэля.

– Не тронь! Сами поставим. Дурная сила!

– Что, не выходит? – появившись с той стороны реки, спросила Раиса. – Учись у Вэля. Учись, пригодится!

– Уйду я... уйду, куда глаза глядят!

– Сейчас?! – чуть отступив, спросила Раиса. В голосе прозвучало презрение.

– Сейчас или после – не все ли равно? Остров-то сгорит! Сгорит дотла!

– Не дадим, Юра, – правильно поняв его злость, ласково сказала Раиса и указала на гуськом идущих смертно уставших людей. – Вон нас сколько. А еще из округа подъедут, из района... Не дадим.

– А, прибыли! – сухо кивнул Мурунов и, неизвестно на что злясь, заключил: – Вас только за смертью посылать... Почему пошла с обозом?

– Что ж я, одна должна идти?

– Могла вертолет подождать!

– Ты не сказал, что залетишь. – Раиса нахмурилась: «Чего он привязался? Неужели ревнует?..» Угадав, скрыла усмешку.