Лед и пламя

– А теперь перейдем к тому, что меня в данный момент беспокоит и что касается Джона.

– Какую еще новую глупость он придумал?

– Не будь таким желчным. Амели беспокоится за него, и я ее понимаю.

– Я тоже!

– Скотт, пожалуйста. Я не могу игнорировать тревогу, причем оправданную, моей супруги. Ты понимаешь это, я полагаю? Прокрутив в уме решение этой проблемы и так и этак, я пришел к следующему выводу: я дам шанс Джону обучиться какому-нибудь ремеслу.

– И какому же? – спросил Скотт с видимым напряжением.

– Ему следует поработать на одной из наших винокурен.

– Поработать? Да для чего он может сгодиться там, кроме разве что полы подметать? У него нет ни малейшего интереса ни к чему на свете.

– Ты ничего не знаешь об этом.

– Во всяком случае, я не стану с ним возиться.

Выпрямившись в кресле, Ангус пристально посмотрел сыну в глаза.

– Нет, ты это сделаешь.

– Ты что, хочешь нацепить мне на ноги кандалы? – взорвался Скотт. – У меня и так работы невпроворот, и ты это отлично знаешь. К тому же освоение производства виски и его коммерциализации потребовало у меня уйму времени, хотя я с детских лет варился в этом. Знаешь, что рассказывал этот придурок Джон приятелям? Он говорил им: мой отчим изготавливает «вискей». Дэвид попытался ему объяснить, что так еще простительно говорить в Ирландии, но не здесь, так же как «бурбон» говорят в Соединенных Штатах, если пойло делается хотя бы из половины зерен кукурузы. Но Джон только пожал плечами, сказав, что все это ему пофиг и даже хуже. И ты хочешь, чтобы я его чему-то учил?

– Он еще мальчишка, это дурачество, не больше.

– Таким он и останется навсегда. Тупоголовый в учебе, отвратительно воспитанный и самодовольный. Я не собираюсь быть его наставником. Зачем ты его на меня навешиваешь?

– Если бы я еще работал, я бы сам им занялся. Но сейчас ведь ты всем там руководишь.

– Согласно твоей воле.

– Не только, Скотт. К счастью, ты мой сын, и твоя судьба была предопределена, у тебя есть дело, которое тебе нравится, значительные доходы… Насколько я помню, тебе самому не терпелось начать работать. Или я ошибаюсь? И даже не вспоминай о своей нелепой мечте стать врачом, ты потом жалел бы об этом всю оставшуюся жизнь. Даже если тебе нелегко приходится сейчас, признайся, что дело тебя увлекает.

– Бесспорно.

– Значит, благодаря мне ты вовсе не несчастлив и тебе не приходится беспокоиться о будущем. И это просто замечательно! И все-таки тебе придется взять с собой Джона и дать ему время, чтобы он познакомился с работой на нашем предприятии, производящем виски. На самом деле я не прошу тебя об этом, я приказываю.

Очевидное усилие, которое Скотт приложил, чтобы овладеть собой, встревожило Ангуса. У его сына был цельный характер, нелегко было подмять его под себя, он мог и взбунтоваться.

– Сделай мне такое одолжение, – поспешил добавить он. – Иначе Амели не оставит меня в покое.

– Эта женщина и правда добивается от тебя всего, чего хочет, – глухим голосом ответил Скотт. – Она превращает тебя в марионетку, лишенную собственной воли, она…

– Не говори того, о чем можешь пожалеть! – воскликнул Ангус, стукнув по столу кулаком.

Он встал и пошел на Скотта, вне себя от возмущения.

– Я не позволю тебе называть меня марионеткой! И если ты не будешь выказывать должного уважения к мачехе, мы с тобой крепко поссоримся. Ты знаешь мой характер, я не из тех, кто балует сыновей. Если понадобится, ты почувствуешь это на своей шкуре. А теперь ступай, я больше тебя не задерживаю!