Лед и пламя

– Конечно. Я очень люблю свою малую родину, и мои родители тоже. Здесь наши корни, и я ни за что никуда бы отсюда не уехал.

Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, от которой приходили в восторг все девчонки округи, а потом тихонько спросил:

– А ты? Хотела бы ты однажды вернуться во Францию?

– Нет, не думаю. Мне больше хотелось бы преподавать французский язык. Я вижу себя в роли учительницы.

– Если ты и дальше будешь так успешно учиться, ты сможешь выбрать любую профессию. Неужели тебе действительно хочется стать учительницей?

– Думаю, да, мне было бы приятно преподавать французский, конечно, в первую очередь или литературу, но при условии, что я при этом продолжу учиться дальше.

– А как насчет создания семьи? Это входит в твою дальнейшую жизненную программу? – вдруг поинтересовался он.

Нил спросил это небрежным тоном, но по его смущенно опущенным глазам Кейт сразу догадалось, отчего он задал этот вопрос. Прежде чем ответить, ей пришлось хорошенько поразмыслить.

– Я пока не думаю об этом, Нил. Возможно, да, но позже…

– Конечно. Тебе всего семнадцать, еще слишком рано. Но у всех нас есть мечты о будущем, не так ли?

– Все верно! У каждого есть тайные мечты, которым никогда не суждено сбыться.

– Почему? Я уверен, что если чего-то человек очень сильно хочет, рано или поздно его мечты осуществятся.

Кейт постаралась скрыть улыбку, в которой сквозило сомнение. Она желала Скотта всей душой, но этого было недостаточно, чтобы изменить судьбу.

– Какое твое самое заветное желание? – не подумав, легкомысленно спросила она.

– Чтобы ты однажды посмотрела на меня не только как на друга.

Она закусила губу, сожалея о вопросе. Нил задал ей непростую задачу и теперь с видимым волнением ждал ее реакции.

– Возможно, – рискнула она, – что и для этого я еще слишком молода.

– Нет, Кейт, только не для этого! Если твое сердце не бьется чуть быстрее, когда мы вместе, то знай, что мое готово расколоться на тысячу кусочков.

Он попытался пошутить, но у него не получилось. Воцарилось неловкое молчание. Потом Нил тяжело вздохнул.

– Ты такая красивая, Кейт… Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, это точно, и к тому же мне очень нравится общаться с тобой. Ты не из тех девушек, что шарахаются от парней и тут же начинают над ними потешаться у них за спиной. Ты не проводишь все время, склонившись над мобильником, ничего не боишься, ты для этого слишком умна, ты…

– О, довольно, Нил! Не переусердствуй, иначе это будет выглядеть неправдоподобно. У меня не только одни достоинства, я упряма, скрытна, лакомка, да еще и злопамятна, вспомни, что я только что рассказала тебе о своем отце.

– Ты скрытная? – повторил он, словно удержал в памяти лишь это слово. – И что же ты скрываешь?

Кейт не имела ни малейшего намерения ему отвечать. Никогда и никому на свете она не собиралась признаваться, что полюбила Скотта с первого взгляда, как только впервые появилась в Джиллеспи, что именно благодаря ему она стала любить Шотландию, что ей нередко случалось самым постыдным образом ревновать Скотта к его невесте Мэри. Чтобы избежать расспросов Нила, она вернулась за книгой, которую убрала немногим раньше.

– Так что ты скажешь о моей идее насчет этих мемуаров, которые я должна перечитать? Мне хотелось бы изучить исследование о театре Джеймса Барри[17]

.

– «Питер Пэн»?

– Не только. Он много писал и даже создал что-то совместно со своим другом Конан Дойлом.

– Я только и помню, что он был маленького роста и очень худенький, как его герой, и что жена его требовала развода, считая Барри бесполым существом.

– Нил, я собираюсь изучать не его жизнь, а его творчество. И в особенности пьесы.

– Собираешься ли ты посетить его дом, который теперь превратился в музей?

– Хотелось бы. Но Кирримьюр[18] находится так далеко отсюда!

– У меня есть права, – напомнил он, – я могу тебя туда отвезти.

Внезапно открылась дверь, и Скотт прямо с порога спросил:

– Отвезти ее куда?

– К покойному Джеймсу Барри, – ответил Нил, улыбаясь.

Скотт смерил его удивленным взглядом.

– Что ж, полагаю, вы сначала спросите разрешение у Амели и папы?

Казалось, он был не в настроении и смотрел на Нила недоброжелательно.

– Надеюсь, ты останешься хоть ненадолго? – воскликнула Кейт. – Как давно ты у нас не появлялся!

– Меня в Гриноке ждет куча дел. Мне хотелось кое-что обсудить с папой, но Мойра сказала, что он сейчас в полях испытывает свои новые клюшки.

Ангус страстно увлекался гольфом, как только прекращался охотничий сезон. Он никогда не опускался до того, чтобы отстреливать несчастных кроликов или голубей, на которых подобного запрета не существовало круглый год. Неукоснительно соблюдая правила, он ждал, когда ему будет разрешено поохотиться на дикого козла или оленя, прицелиться в куропатку или загнать зайца. Вот почему с начала весны он с бо`льшим интересом обходил места, где ему предстояло заняться гольфом, в частности земли, расположенные у берега моря.

– Ангус надолго там не задержится, – поспешила заверить его Кейт. – Он с огромным удовольствием со всеми нами поужинает.