Лед под кожей

– …выглядят как когти зомби; да, я не спорю, – прервал девушку Лукас.

Он собрал всю энергию и заговорщически ей подмигнул. Затем с улыбкой вытащил пальцы из клетки дезинфекционного излучателя. Синеватый слой геля затвердел, как старые струпья. С тех времен, когда он давным-давно подобными повязками лечил последствия одного ӧссенского таинства, эти технологии, очевидно, сделали большой скачок. Он не чувствовал абсолютно ничего.

Руки.

– Если ты уедешь, абӱ Лӱкеас Лус, все выпадет из твоих рук, – говорит ӧссеанин. – Расстояние не играет роли. Такое давление может исходить откуда угодно. Спрятаться негде. Потому ты должен остаться у источника, ты должен с ними говорить. Должен говорить. Говорить, держать все под контролем. Ты сможешь придумать подходящую стратегию. Переговоры – твоя самая сильная сторона. Мир Хиваив…

Голос вдруг затих. Лукас заметил, что одновременно ослабла и головная боль. В геле, должно быть, был какой-то сильный анальгетик, который проник в кровь и устранил все последствия ударов.

– Никаких носилок. Я в полном порядке. Пойду посмотрю на поезд, – заявил он и потянулся за своим нетлогом.

– Но ведь еще минуту назад вы… – начала девушка.

– Пока сидел тут, я хорошенько отдохнул, – заверил ее Лукас и застегнул нетлог над верхней границей ожогов.

Дальнейшие попытки лечения нужно было решительно пресечь. И присоединиться к телеконференции. Сейчас же. Быть может, несуществующий ӧссеанин имел в виду другое, но Лукас истолковал его слова по-своему.

«Остаться у источника?» Конечно. Без сомнений.

Лукас должен был остаться у источника, чтобы контролировать, как медианты будут работать на него и фомальхиванина.

* * *

С

уществовали вещи, которых Фиона Фергюссон о себе не знала.

Например, она не подозревала, что способна так ненавидеть.

Она сидела на диване перед телестеной и яростно дергала бахрому на своей домашней одежде. Затем оставила ее в покое и начала для разнообразия дергать прядь распущенных волос. Она грызла бы ногти, если бы на них не было столько дрӱэина. Она ненавидела этого человека, ненавидела так, что могла бы и убить.

Лукас Хильдебрандт узурпировал именно то место, где должна была стоять она.

«Вы смотрите запись, – вещала бегущая строка под изображением. – Говорит Зулу Зардоз, Северная радиала, время 13:32». Тем временем камера снимала весьма странно дрожащую стену.

Купол из тумана. Дым в огромном стеклянном баллоне – вот как это выглядит. На поверхности медленно и хаотично переливаются блики зеленого и синего цветов. Иногда за ними можно увидеть тело. Аш~шад неподвижен, глаза закрыты.

– Здесь находится человек, предотвративший катастрофу, – рассказывает темнокожий репортер в светящейся желтой куртке с логотипом одной из небольших станций новостей. – Мы беспокоимся о его здоровье, но, пока на место не прибудет оборудование для анализа неизвестного поля, полиция не рекомендует приближаться к непосредственному…

За спиной Зулу Зардоза протанцевала забавная парочка: пятящаяся женщина-полицейский и жестикулирующий Лукас Хильдебрандт, который усиленно ее в чем-то убеждает. На руке у Лукаса синяя гелевая повязка; именно ее он показывает девушке и, очевидно, пытается убедить, что ничего с ним не случится, даже если он коснется этим самой страшной инопланетной ловушки. Девушка пытается протестовать, но попытка не удается. Рука Лукаса тянется к стене и исчезает в ней по локоть. Лукас бросает через плечо что-то еще, отворачивается и проскальзывает в стену полностью, будто погрузившись в воду.