Леди-киллер

И ей стало грустно.

Она взяла у отца цветы, выразила из вежливости восхищение, и между ними завязался разговор. Лиззи улыбалась его шуточкам, но всячески избегала тем, касающихся личной жизни матери. Сегодня ее мысли были заняты предстоящим возвращением домой.

Но об этом Лиззи не обмолвилась ни словом, потому что знала, что он захочет отвезти ее домой. Только этого матери не хватало — встречи с Дэнни Барроузом! Лиззи заметила, что отец без часов и золотых украшений, которые постоянно носил. Наверняка заложил!

Лиззи теперь уже была способна смотреть на вещи по-взрослому.

Патрик вместе с Уилли стоял у могилы своего единственного чада. Цветы еще не увяли, и он разложил их по всему холмику. Венки, их прислали больше сотни, Патрик распорядился отправить в больницу Грэнтли, расплести и разнести цветы по палатам. Он был благодарен всем, кто помнил его дочь и разделил с ним его горе. И их оказалось немало. На похороны пришли даже школьные учителя Мэнди, и вовсе не из-за ее знаменитого отца. А из-за нее самой. Ее знают и любят все. Знали и любили, тут же поправился он.

Уилли насвистывал какой-то мотивчик. Патрик повернулся к нему и увидел, что тот рассматривает надпись на надгробном камне Рене. Заметив, что Патрик повернулся к нему, Уилли улыбнулся:

— Помнишь, как Рене не пустила тебя в дом?

Патрик нахмурился:

— Когда это было?

— Ну, вскоре после свадьбы — вы тогда снимали квартирку в Илфорде!

Патрик вспомнил и улыбнулся. Да, это был их первый общий «дом», Патрик тогда еще пытался сказать миру свое слово. Обоим было по семнадцать лет. Дети, изображавшие из себя взрослых!

Уилли между тем продолжал:

— Был канун Рождества, и мы с тобой сидели в ресторане «Илфорд Палэ», припоминаешь? Ты упился до чертиков, и я с трудом дотащил тебя до дому. А Рене взяла и заперла дверь на засов. Пришлось мне волочь тебя к себе. Ты едва стоял на ногах и хватался за мою мамашу!

— Да, вспоминаю. А когда на следующий день я заявился домой, Рене швырнула мне в физиономию рождественский ужин.

Согретые общими воспоминаниями, друзья засмеялись.

— Да, она была девушка что надо, старушка Рене! Признаюсь, Пэт, я часто мечтал о ней, честное слово!

— Ну вот, а теперь нет ни Рене, ни Мэнди!

И Патрик с тяжелым сердцем пошел прочь от могил. Уилли догнал его и зашагал рядом.

— Эта твоя Кэйт чем-то напоминает Рене. Не внешностью, нет, скорее характером!

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — кивуул Патрик.

— Это у вас серьезно, да? Ну, эта ваша связь? — Уилли умолк, понимая, что затронул слишком деликатную тему, но врожденное любопытство взяло верх над страхом.

Патрик остановился на свежеподстриженном газоне кладбища «Корьетс Тэй» и пристально взглянул на друга.

— Да, приятель, серьезно! Ты, кажется, счастлив, что знаешь все подробности моей «скандальной связи»?

Уилли поскреб подбородок.

— Ладно, брось! Ты же мой приятель! Я просто хотел узнать, все ли у вас хорошо!

Патрик покачал головой и помахал кулаком перед носом Уилли:

— Мы столько лет вместе! И все друг о друге знаем. Так вот, старина, я в полном порядке! Это тебя интересовало?

Уилли ухмыльнулся:

— Вот и прекрасно! Пойдем в «Робин Гуд», дернем по кружечке пива! Я там давным-давно не был. В молодости мы называли эту закусочную «летающей бутылкой», помнишь? Усядемся, бывало, там на веранде, поставим рядом колясочку с Мэнди и трясемся от страха, как бы кто-нибудь не увидел и не доложил Рене, что мы потащили ребенка в закусочную!

Патрику казалось, что все это было вчера, волной нахлынули воспоминания, и он улыбнулся Уилли.

На Мэнди тогда было бело-розовое платьице «органди», и она дрыгала от восторга своими пухлыми ножками всякий раз, как Уилли корчил ей рожу.

Впервые Патрик вдруг понял, что Уилли, пожалуй, переживает смерть Мэнди так же тяжело, как он сам. Ведь она была ему словно родная дочь. Выросла на его глазах. Не было случая, чтобы Уилли забыл о дне ее рождения или о подарке к Рождеству.

К горлу Патрика подкатил комок, он с трудом справился с волнением, взял Уилли под руку, а тот слегка похлопал его по затянутой в перчатку руке…

— Я все хорошо помню, Уилли, — сказал Патрик.

Эвелин тушила баранину, и получилось настоящее ирландское жаркое, такое густое, что ложка в нем колом стояла. Попробовав соус, она добавила соли, слегка помешала. Аромат был чудесный. Она положила сверху кусочек жира и прикрыла кастрюлю толстой крышкой. Такое жаркое может простоять хоть неделю. Чего только в нем не было! Разные овощи, разные сорта мяса, крупа и бобовые. Внизу жаркое было до того густым, что напоминало студень.

Оно было приготовлено специально к возвращению Лиззи домой. Пусть девочку встретит аромат вкусной еды.

Лепешки на соде она сунет в духовку в тот самый миг, когда откроется дверь. Так вкусно есть их горячими с растопленным маслом! Залитый вином и сливками торт доходил в холодильнике. Время от времени, пользуясь тем, что никто ее не видит, Эвелин прикладывалась к бутылочке ирландского виски «Бушмилл», которую извлекала из кармана своего фартука.

Когда все было готово, Эвелин села на табурет.

Как замечательно, что Лиззи возвращается домой!