Леди-пират

— Найди ее! — ревела Эмма. — Переверни вверх дном всю Венецию, всю Адриатику, весь мир, если потребуется, но найди мне ее!

— Мне не придется все это проделывать, — заверил ее Габриэль. — Она, скорее всего, на корабле Форбена.

— Болван! Ничтожество! — выругалась Эмма, влепив ему пощечину.

Ею владели гнев и жестокое разочарование.

Эмма была совершенно измучена. Вот уже три дня, с тех пор как узнала о побеге Мери, она не спала, не ела, не жила. Отсутствие Мери жгло ей низ живота и сердце, как еще никогда не бывало прежде.

— Пес паршивый! — в припадке бессильной ярости вопила она. — Давай шевелись, ищи наемников, догони этого корсара, утопи его и приведи ее ко мне! Ты меня слышишь? Я хочу Мери Рид!

— А я вот хочу, чтобы вы успокоились, — вспылил Габриэль, не в силах дольше терпеть, — и знаю средство для этого.

Резко притянув Эмму к себе, он крепко поцеловал ее. Эмма так же резко его оттолкнула.

— По какому праву! — кипятилась она, осыпая его ударами.

— Ну все, хватит, — решил он, — давно пора преподать тебе другие законы.

Как ни отбивалась Эмма де Мортфонтен, собственный наемник уложил ее на диван в квартире посла и изнасиловал.

— Ты поплатишься жизнью за то, что посмел это сделать, — проговорила она намного позже губами, вспухшими от свирепых поцелуев Габриэля.

— Меня бы это удивило, — насмешливо отозвался тот, застегивая штаны.

— Почему это? — недовольно спросила она.

Он схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и притиснул к себе.

— Потому что тебе это понравилось, хозяйка. Я посмотрю, что мне удастся сделать с твоей Мери, — прибавил он, грубо ее оттолкнув.

Эмма в полном смятении чувств рухнула на диван. Все тело у нее пылало. Никогда ни один мужчина так с ней не обращался.

Габриэль смерил ее взглядом и улыбнулся. Его улыбка показалась ей непереносимой, однако она столь же смущала ее, сколь и раздражала.

— Когда ты вернешься? — спросила Эмма.

Он не ответил.

Едва Габриэль вышел за дверь, Эмма удовлетворенно потянулась. Он был прав. Ей понравилось.

* * *

— Мама!

Мери подскочила, мгновенно проснувшись, и села на постели. Каюта была озарена радостным светом, вливавшимся сквозь большие окна. Мери только и смогла, что раскинуть руки, сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди. Ничтожной доли секунды хватило для того, чтобы исчезли все ее сомнения, все ее страхи. Никлаус, ее мальчик, был здесь, рядом с ней. Они до боли стиснули друг друга в объятиях и принялись ненасытно целоваться.

— Капитан сказал, ты уже выздоровела.

Никлаус отодвинулся и замер, увидев, что по щекам матери льются слезы.

— Ты плачешь?

— Это я от радости, что вижу тебя.

Она не обманывала его. Ее захлестнуло непомерное счастье. В глазах Никлауса-младшего мерцали тысячи звезд, и Мери безошибочно узнавала каждое созвездие, пусть даже ее сын изменился, вырос, окреп, пусть волосы у него сильно отросли, а голос стал ниже. Его узнали ее пальцы, ее утроба, ее душа. Она снова привлекла сына к себе и сжала так, что едва не хрустнули косточки.

— Я тоже по тебе скучал, — признался он, осыпая ее поцелуями. — Мы больше не расстанемся, правда, мама?

— Никогда, милый, больше никогда.

У нее ни сил, ни желания не было жить с ним в разлуке. Она почти решилась сказать ему насчет Энн, разделить с ним надежду, но осеклась, не позволила себе это сделать. Мальчик едва оправился от этой потери, зачем бередить рану, пока нет никаких доказательств. Мери и сама запрещала себе до конца поверить в то, что Энн жива. Она по-прежнему была убеждена в том, что все это — новая ловушка, которую Эмма придумала для того, чтобы удерживать ее под своей властью.

— Мы отправимся искать клад? — хитро поглядев на нее, спросил Никлаус-младший.

— Не знаю, милый.

— А где Корнель?

— На Пантеллерии. Он ждет нас там.

Никлаус кивнул. Его лицо внезапно сделалось озабоченным. Мери никак не могла от него оторваться. Одно только прикосновение к сыну пробудило в ней все то, от чего она хотела бежать. Она понимала, что, как бы далеко она, мать, не ушла, все равно по-прежнему будет с ним связана. Он — плоть от плоти, кровь от крови ее. Ее слабое место. Она уже пробовала убедить себя в обратном. И больше не повторит той же ошибки.

— Он мог бы вернуться, — предположил мальчик.

— Но мне, Никлаус, мне никогда не дозволено будет остаться на одном из судов морского флота. Независимо от того, будет ли там Корнель.

— Даже если ты выйдешь замуж за капитана?

— Тем более если я выйду замуж за капитана. А ты этого хочешь, да? Чтобы я вышла замуж за Форбена?

Никлаус пожал плечами:

— Я только хочу быть марсовым с тобой, и больше ничего.

— Корк завещал Корнелю «Бэй Дэниел».

У Никлауса-младшего загорелись глаза:

— Правда? Капитан говорил, это самый лучший фрегат, какой он знает, после «Жемчужины». И он прав.

Мери пристально поглядела сыну в глаза:

— Если бы ты был на моем месте, Никлаус, как бы ты поступил?

— Я бы выбрал Корнеля, — уверенно ответил сын.

— Почему?

— Мне очень нравится господин де Форбен, но я скучаю по Корнелю, — признался мальчик. — Мне его недостает, как папы.