Леди в озере

Остальные дети начали смеяться надо мной, как будто их презрение Милтона не касалось. Я почувствовала себя осмеянной и одинокой. И, расплакавшись, выбежала из магазина, забыв и про конфеты, и про деньги.

– Девочка, почему ты плачешь? Заблудилась? Или тебя обидели у тебя дома?

Я подняла голову, закрывая рукой нос, свой красивый прямой нос, и стыдясь слез. Придется заплатить за эти слезы – одноклассники захотят увидеть их опять, захотят проверить, смогут ли они заставить меня плакать, как это сделал гадкий толстый Милтон Шварц. Я посмотрела и увидела лицо «Леди-законницы». Все в округе знали миз Уайт. Она работала в полиции, но была хорошей. Она не сажала людей в тюрьму, если те не напрашивались сами, но упаси тебя Бог пытаться пройти по улице с бутылкой спиртного в бумажном пакете, когда рядом была миз Уайт.

Униженная, я смогла рассказать ей свою беду только с грехом пополам, но она каким-то образом сумела уловить каждую деталь.

– Некоторые ученые считают, что Клеопатра была нубийкой[69]

, – сказала она. – А теперь давай вернемся в магазин и заберем назад твои деньги.

Она сопроводила меня, и я получила и конфеты, и деньги, что ошеломило меня. Может, это и есть правосудие, может, таков закон? И Милтон обязан отдать мне конфеты задаром, потому что он попытался что-то у меня отобрать? Если кто-то попытался причинить тебе зло, не значит ли это, что он должен тебе? Кто должен тебе, Мэдди Шварц, и кому должна ты сама?

Как бы там ни было, в возрасте шести лет я пообещала себе: чего никто никогда не отнимет у меня, так это мое достоинство. Но обещания, которые ты даешь себе в детстве и юности, выполнять нелегко, как ты убедилась и сама, Мэдди Шварц. Впрочем, двадцать лет достоинство оставалось при мне. Я не плакала ни из-за одного мужчины, даже из-за тех, которые бросили меня с двумя маленькими мальчиками на руках, так и не женившись. Ходила с высоко поднятой головой, даже когда приходилось носить обноски из церковного ящика для пожертвованных вещей. Я была Клеопатрой, нубийской царицей, скрывающейся от врагов.

А затем встретила мужчину, того самого царя, которого хотела всегда, и это стало моим концом.