Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Естественно, на Балтийском флоте арест произвел очень сильное впечатление. 30 мая против него протестовал Совет флагманов флота: «Вся деятельность Алексея Михайловича Щастного проходила на виду у всех и в среде личного состава флота, обвинений в инкриминируемых ему преступлениях никогда не возбуждалось. Надеемся, что… он будет немедленно освобожден и возвращен к исполнению своих обязанностей, и что по его делу будет назначено открытое следствие. Вместе с этим Совет флагманов указывает, что внезапные аресты лиц, стоящих во главе командования флотом создают невозможные условия для дальнейшей работы командования флотом»^[875].

Обращение подписали все члены Совета флагманов: контр-адмиралы Александр Константинович Вейс (1870 – после 1935), С. В. Зарубаев, Петр Павлович Киткин (1876–1954), Н. И. Паттон, капитаны 1 ранга Александр Фридрихович (Логинович) Бейерман (1859–1922), И. Н. Дмитриев, А. Н. Сполатбог, капитаны 2 ранга К. Е. Введенский, Владимир Иванович Залесский (1883–1938), М. А. Петров, старший лейтенант Олег Владимирович Якимов (1885–1921) и комиссар А. Н. Кабанов.

Судьбы их сложились по-разному. П. П. Киткин и И. Н. Дмитриев стали контр-адмиралами советского ВМФ, Н. И. Паттон, А. К. Вейс, А. Н. Сполатбог, В. И. Залесский и М. А. Петров служили в РККФ во время Гражданской войны и остались в СССР. Правда, А. Н. Сполатбог и М. А. Петров погибли в 1937 г. С. В. Зарубаев и А. Ф. Бейерман также служили в РККФ, но первый из них был расстрелян по делу В. Н. Таганцева, а второй в 1919 г. бежал в Финляндию и служил в финских ВМС. К. Е. Введенский и О. В. Якимов не принимали участия в Гражданской войне и оказались в эмиграции. Таким образом, почти % Совета флагманов (7 из 11) достаточно прочно заняли просоветские позиции и лишь двое выступили против Советской власти во время Гражданской войны. Остальные могли бы быть названы в документах той эпохи «честными военспецами».

Таким образом, высшее профессиональное руководство флота высказало солидарную позицию, шедшую вразрез с действиями Советской власти, но при этом совпадавшую с позицией части рядовых матросов, что делало эту демонстрацию еще опаснее. Кажется не случайным, что в тот же день был издан приказ Л. Д. Троцкого по военному и морскому ведомству о необходимости быстрого и точного исполнения распоряжений начальства всеми служащими^[876].

На другой день Л. Д. Троцкий ответил флагманам резкой телеграммой: «Невозможные условия, о которых говорит телеграмма, создаются только для тех лиц командного состава, которые пытаются использовать тяжелое положение страны для захвата власти над рабочими и крестьянами.

Когда царское правительство и даже правительство Керенского арестовывали и даже расстреливали сознательных матросов, мы не слышали протестов со стороны морских офицеров. Тем более неуместны протесты против ареста лица, злоупотреблявшего оказанным ему доверием в интересах буржуазных и реакционных клик. Господам флагманам рекомендую впредь не заниматься политическими демонстрациями»^[877]

.

Одновременно с Советом флагманов протестовал старый состав Совета комиссаров: «Мы, Совет комиссаров флота, определенно заявляем: при таком поверхностном отношении к флоту в тяжелые минуты, переживаемые Родиной, со стороны морской центральной власти, совершенно не знающих внутренней жизни Балтийского флота, чуждых ему лиц, которые поверхностно смотрят на флот, не учитывая и не испытывая всей его трагедии, своими необдуманными поступками совершенно разрушают еще способный к обороне Балтийский флот. Последние морские специалисты уйдут с кораблей, не гарантированные на свою свободу и честь, при исполнении своих чисто технических работ»^[878]. Совет комиссаров просил «во избежание конфликтов и вытекающей из них возможности гибели Балтийского флота… препроводить Щастного на “Кречет”, передать его на поруки Совкомбалта и Совета флагманов, назначить гласное следствие над делом Щастного; оставить Щастного в исполнении обязанностей наморси впредь до передачи дел его заместителю»^[879].

Однако в газетах постановление Совкомбалта было опубликовано в совершенно другом варианте: «Совет комиссаров непосредственно принимал участие во всех отраслях управления флотом и открыто заявляет: арестованный Щастный работал исключительно по созданию мощи нашего флота и за все время нашей совместной работы в вопросах политики касался постольку, поскольку они были связаны чисто с оперативными начинаниями, отдавая себя исключительно работе оперативно-стратегического характера. Считая, что арест начальника морских сил Щастного совершен, по мнению Совета комиссаров, несправедливо, и без достаточных к тому оснований, Совет комиссаров флота считает необходимым пересмотреть причины ареста начальника морских сил Щастного, так как за управление флотом являются ответственными в равной степени как Совет комиссаров флота, так и начальник морских сил»^[880].