Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

После похода флотское офицерство почти боготворило А. М. Щастного. В. А. Белли писал: «Хочу лишь с особой силой подчеркнуть роль в этом переходе А. М. Щастного. С присущей ему энергией он лично руководил движением отряда кораблей, провел вместе с М. А. Петровым большое время на мостике “Кречета”, непосредственно давая указания об оказании помощи тому или иному малому кораблю, в том числе и самим “Кречетом”, который был ледорезным пароходом. Немало труда положил А. М. Щастный и на подготовку кораблей, особенно малых, к уходу из Гельсингфорса. Всюду не хватало ни офицеров, ни матросов…. Надо было иметь много мужества и умения личного состава, особенно малых кораблей, в сущности, совершенно беспомощных среди льдов, да еще с их тонкой бортовой обшивкой, которую любая льдина могла легко пробить. Но победа была одержана. Корабли были спасены от захвата»^[301]. Отметим, что В. А. Белли проделал Ледовый поход как раз на «Кречете».

Подчеркивая роль личности А. М. Щастного, обратим внимание на то, что в сентябре 1918 г., когда в Баку вошли турки, аналогичной А. М. Щастному фигуры не нашлось и суда Каспийской флотилии достались туркам и азербайджанцам, хотя возможность ухода была не только в Астрахань (занятую советскими силами), но и в оккупированный британцами Энзели, и в Красноводск, уже контролировавшийся правоэсеровским Закаспийским временным правительством.

Ледовый поход, несомненно, сплотил оставшийся матросский и офицерский состав, хотя и не привел к забвению былой розни между матросами и офицерами. Части офицерства во главе со А. М. Щастным в определенной степени удалось восстановить авторитет в глазах матросов и доказать, что они являются незаменимыми специалистами, без которых гибель флота станет неизбежной.

Глава 5

Россия в тисках: Германия

А. М. Щастный пришел в Кронштадт на своем флагмане, посыльном судне «Кречет», 19 апреля 1918 г.^[302]

С этой даты начинается последний период его жизни и политической деятельности.

Май и июнь 1918 г. выдались такими богатыми на события, что диву даешься. В единый клубок переплелись: еще продолжающаяся Первая мировая война; германская, австро-венгерская и турецкая интервенция на территории бывшей Российской империи; начало английской и японской интервенции в России в Мурманске и Владивостоке соответственно; мятеж Чехословацкого корпуса, с которого отсчитывается начало полномасштабной гражданской войны; борьба новоявленных независимых государств вроде Финляндии или Азербайджана за территориальное расширение за счет России. К этому надо прибавить затопление части Черноморского флота и сдачу другой его части немцам, а также многочисленные заговоры и операции английской и французской разведок на территории России. Разрастался конфликт в коалиции большевиков и левых эсеров, окончившийся левоэсеровским мятежом в начале июля, велась борьба внутри самой РКП(б), где «левые коммунисты» не примирились с Брестским миром и началом строительства государственного аппарата более-менее традиционными методами. Все это было помножено на чудовищные слухи, в которых предвещались самые фантастические события – от провозглашения великого князя Михаила Александровича императором в Киеве до полной оккупации России Германией, от объявления большевиков германскими агентами до обвинения их в предательстве идеалов революции. Не только у обывателей, но и у людей, опытных в политике, ум заходил за разум.

Непосредственно в конце апреля – начале мая 1918 г. на политическом горизонте в очередной раз сгустились тучи.

Вызывал глубочайшее беспокойство захват немцами Крыма. 22 апреля на полуостров вторглись войска Украинской народной республики, вслед за ними шли немцы, которые 26 апреля разоружили украинские войска. 1 мая немцы вошли в Севастополь. Главные силы Черноморского флота ушли в Новороссийск из-под носа у немецких войск 29 апреля – 1 мая 1918 г. При этом в самом Черноморском флоте произошел раскол, поскольку часть кораблей ушла из Севастополя под красными флагами еще 29 апреля, а часть во главе с контр-адмиралом Михаилом Павловичем Саблиным (1869–1920) попыталась остаться, подняв украинские флаги. Когда оказалось, что немцы не признают никакого украинского флота, эти корабли также ушли в Новороссийск. Оккупация немецкими войсками Крыма была явным нарушением Брестского договора, по которому Крым признавался частью России. Впоследствии выяснилось, что это было единственное столь крупное нарушение договора со стороны Германии, но современники этого не знали и ждали новых захватов. Прежде всего, казалось, что под ударом немцев находится Петроград. Действительно, каким бы безумием это ни выглядело, но немецкое командование, которое должно было все свое внимание уделить Западному фронту, где решалась судьба войны, до начала сентября 1918 г. разрабатывало планы наступления на Петроград!^[303]