Легендарные разведчики - 2

Популярный ныне политолог, философ и общественный деятель Александр Ципко пишет, что скончавшаяся в 1982 году Елена Дмитриевна Модржинская боролась против отходивших от марксизма-ленинизма и его незыблемых трактовок. Обойти ее, обладавшую несгибаемой силой воли и твердостью, было крайне сложно.

А семейная жизнь текла спокойно. Выбор в 1940 году в Варшаве был сделан верно. Брак с Петром Гудимовичем из тех, о которых говорят: и жили они долго и счастливо. Муж работал следователем, всегда был рядом. Он скончался в 1993 году, пережив супругу на 11 лет.

«ГОМЕР» РАСКРЫЛ СЕКРЕТЫ БОМБЫ

Дональд Маклейн

Сразу договоримся, как правильно писать настоящую фамилию «Гомера» — члена так называемой «Кембриджской пятерки». Она произносится и у нас, в России, и у него на родине, в Великобритании, по-разному — Дональд Маклин или Маклейн. Казалось, что шотландское происхождение обязывает называть перебежавшего к нам 27 мая 1951 года разведчика именно Маклином. Но меня убеждали, что ошибаюсь. И тогда я спросил об этом Руфину Ивановну Пухову-Филби. Жена руководителя «пятерки» ответила без колебаний: «Ким называл его Маклейном». Да будет так.

С оперативными псевдонимами, не раз менявшимися за 17 лет его плодотворного сотрудничества с советской разведкой, гораздо проще. Он был известен маленькой группе кураторов как «Стюарт», «Вайз» (в переводе с английского «мудрый». — Н. Д.) «Лирик» и, наконец, «Гомер». Последние два псевдонима отвечали его духовному образу. Маклейн — «Гомер» был «Лириком» разведки. Но, несмотря на обаяние, он оставался суровым и не слишком разговорчивым, когда дело касалось его бурного и такого полезного для СССР прошлого.

О Доне, точнее о Дональде Дюарте Маклейне, родившемся 25 мая 1913 года в Лондоне и умершем в Москве 7 марта 1983-го на семидесятом году жизни, немало написано. И все же в основном известны его подвиги, совершенные в Британии. За них Дональд Маклейн награжден в 1955 году орденом Красного Знамени. В веке XX разведчиков держали в скромности, высокими наградами отмечали только самых выдающихся. А Маклейн и был одним из ценнейших агентов за всю столетнюю историю нашей разведки.

В этой главе я постараюсь напомнить и о его достижениях в разведке, чтобы читатели представили масштаб этой великой фигуры, и рассказать о почти тридцати двух годах жизни Дональда в Советском Союзе.

В этот период Маклейн на первый взгляд не совершал особых героических поступков. Но это — только на взгляд первый. Вживание и вгрызание в советскую действительность давались ему, как и всякому аристократу-иностранцу, мучительно. Дональд Дональдович, как с его же подачи называли Маклейна в Союзе, выдюжил. В отличие от некоторых других своих коллег, вынужденных в силу различных обстоятельств искать спасения в стране, ради которой они почти всегда теряли всё. Кроме собственных убеждений. О том, как это было трудно, говорит хотя бы нередко повторявшаяся доктором исторических наук Маклейном фраза: «Я мог бы превратиться в алкоголика, а стал трудоголиком».

И за свои труды в СССР Маклейн получил еще один орден Красного Знамени — на этот раз Трудового. В наградном листе его представляют ведущим исследователем, доктором исторических наук, историком-международником. Как же трудно было такую честь заслужить иностранцу, еще в 1951-м не знавшему ни слова по-русски.

Казалось, ему предначертана другая стезя. Сын британского парламентария и министра образования, скончавшегося в 1932 году, сделал блестящую карьеру в Министерстве иностранных дел Соединенного Королевства.

Он и не собирался в дипломаты, веря, что принесет пользу как ученый и преподаватель. Но, закончив знаменитый, в том числе и благодаря его выпускникам из «Кембриджской пятерки» Тринити-колледж, где специализировался в политической истории и филологии, дал слово подчиниться интересам родины. Однако не Британии, а ставшей ему родной Страны Советов, агентом разведки которой Маклейн к тому времени уже являлся. Для СССР было важно иметь собственный источник в Форин Оффисе, и Маклейн подчинился пусть не приказу, а твердо высказанному его советским куратором пожеланию.

С нашей разведкой Дон сотрудничал еще с 1934 года.

Нет и не будет единого мнения по поводу того, кто же завербовал сына министра. Некоторые главным вербовщиком называют Кима Филби. Другие отдают предпочтение советскому разведчику-нелегалу Арнольду Дейчу. Третьи считают, будто друга Дона привел в советскую разведку его товарищ по «Кембриджской пятерке» Гай Берджесс, который в студенческие годы даже имел с Доном близкие интимные отношения. Или, что тоже возможно, за коммунистом Маклейном долго наблюдал со стороны еще один человек — школьный друг и соученик по Тринити-колледжу Джеймс Клугман. Ему, работавшему в Англии по другой разведывательной линии, в Москве доверяли, и когда британец дал рекомендацию Дональду — члену компартии Великобритании, в Центре Клугмана услышали.