Лекции об искусстве

Итак, мы сделали быстрый обзор тех истин, которые доступны исследованию без обширных знаний в области прекрасного. Вопросы распределения, группировки и обобщения я предпочитаю оставить без рассмотрения до тех пор, пока мы не приобретем некоторых сведений относительно деталей и относительно прекрасного. Даже в этих пунктах, относящихся только к технике и к искусству живописи, все положительное основано на истинах и свойствах природы, но мы не можем понять этих истин, пока не познакомимся со специфическими формами и мелкими деталями, который они порождают или из которых происходят. Вследствие этого я буду продолжать анализ драгоценных и необходимых истин специфического характера и формы; этот анализ должен, конечно, быть кратким и несовершенным, но он достаточен для того, чтобы дать читателю возможность продолжать, если он захочет, дальнейшее самостоятельное исследование вопроса.

Отдел III. Истинность неба

Глава I. Открытое небо

Удивительно, как мало знают люди о небе. Этой частью мироздания больше, чем каким бы то ни было из своих творений, природа думала доставить удовольствие человеку; больше, чем где-нибудь, здесь видна ее единственная и несомненная цель говорить человеку, учить его.

§ 1. Небо особенно приспособлено к тому, чтобы доставлять человеку удовольствие и поучать его

И именно в этой части мы менее всего прислушиваемся к природе. Во всех творениях природы каждая часть их организации служит не только для удовольствия человека, но и для других более важных и существенных целей; между тем все важные цели неба, насколько нам известно, сводятся к тому, что раз в три-четыре дня на небесной синеве появляется огромная, некрасивая, черная дождевая туча, которая все хорошенько вымочит, а затем все снова остается голубым до следующего раза, разве с оболочкой утреннего или вечернего тумана, назначенного для росы. Взамен этого в нашей жизни нет момента, когда природа не создавала бы целого ряда видов картин, пышных красот, и в основу всего этого она кладет такие изысканные и неизменные принципы совершеннейшей красоты, что не остается никакого сомнения в том, что все это сделано для нас, все это имеет в виду беспрерывное наше удовольствие. Всякий человек, где бы он ни помещался, как бы ни был он далек от всех других источников интереса или красоты, может всегда для себя воспользоваться этой работой. Самые прекрасные пейзажи земли могут увидеть и узнать только немногие; человек не живет среди них всегда; он оскорбляет их своим присутствием, он перестает их чувствовать, если находится среди них постоянно, но небо для всех; как бы ни было оно ясно, оно никогда не бывает «излишне ясно и хорошо,

Для того чтобы ежедневно доставлять пищу человеческой природе»; оно приспособлено во всех своих функциях к тому, чтобы доставлять постоянно отраду сердцу и возвышать его, услаждать и очищать его от ржавчины и сору; то кроткое, то капризное, то страшное, оно никогда не бывает одинаково в два последовательных момента; оно почти человечно по своим страстям, почти бестелесно по своей нежности, почти божественно по своей бесконечности; его призыв к бессмертной части нашего существа так же ясен, как важна его роль в деле очищения и благословения того, что есть в нас смертного.

§ 2. Небрежность, с которой мы воспринимаем эти уроки

И тем не менее мы никогда не прислушиваемся к нему, мы никогда не делаем его предметом размышления, точно оно говорит только нашим животным чувствам; между тем в нем есть много такого, что говорит нам гораздо яснее, чем зверям, многое, что громко свидетельствует о цели Всевышнего, и это многое, конечно, таится скорее в расстилающемся над нами своде, чем в свете и росе, которыми мы пользуемся наравне с травами и червями, а мы смотрим на эти замечательные явления только как на ряд бессмысленных и однообразных случайностей, слишком обыкновенных и слишком пустых, чтобы стоило уделить им внимание или бросить на них взгляд восторга. Если в моменты крайней лени и пошлого настроения мы обращаемся к небу как к последнему источнику, то какие явления его обращают на себя наше внимание? Один говорит, что оно влажно, другой — что ветрено, третий — тепло. Кто во всей этой болтающей толпе может сказать о формах, о грандиозных безднах в этой цепи высоких белых гор, накануне в полдень гирляндой опоясавших горизонт? Кто видел узкий солнечный луч, показавшийся с юга и упавший на их вершины, кто видел, как они растаяли и разразились голубой дождевой пылью? Кто созерцал пляску мертвых облаков, когда луч солнца ушел от них накануне ночью, а западный ветер погнал их перед собой подобно увядшим листьям? Все промчалось, и никто не пожалел, никто не заметил.

§ 3. Самыми главными из этих уроков бывают самые умеренные