Лекции по искусству. Книга 3

В третьей группе совсем замечательные надписи. Это рисунки, какие подростки оставляют в общественных уборных. То есть, очень примитивные, символические рисунки, в основном с толикой телесного низа и какими-то дополнительными комментариями. А так картинки типа: носик, ротик, оборотик. Ну и, конечно, их мат. Значит, студенты были умные. Книга так и называется: «Надписи на скамьях Колизея». Студенты оказались просто грандиозными. Они показали очень простую вещь. Они показали удивительное — то, что я говорила на прошлом занятии. Рим — это наше зеркало, и мы смотримся в него. Мы не смотримся в зеркало Египта, Греции или этрусков. Хотя Греция имеет к нам глубочайшее отношение. Но наше зеркало — это Рим. Большое, удивительное зеркало. Просто цивилизация, только крупнее. У них, конечно, атомной бомбы не было, но стекло они сделали. Они сделали стекло или нет? Опять молчите. Они не только стекло сделали, они смальты сделали для мозаик.

голос из зала: Они делали маленькие стекла. Окон не было в Риме.

Волкова: Они сделали смальты. Они сделали стекло, как предмет.

голос из зала: Они сделали кубки, тарелки.

Волкова:

И не только. Они сделали бетон, они сделали водопровод, они сделали кирпич. Меня всегда очень интересовало, а сколько надо было этого кирпича? Это же индустриальное производство. Это же колоссальное индустриальное производство. Я просто призываю вас к тому, чтобы вы поняли какие-то вещи, над которыми мы не задумываемся. Прошло две с половиной тысячи лет непрерывных войн и разрушений. Насколько изменилось сознание людей, если на скамьях все те же надписи? Я имею в виду сознание черни, низовое сознание. О чем может идти речь? Христианство уже прошло, а надписи все те же. Особенно, в памятных местах. Ведь так и хочется приобщить себя к этому месту, а еще лучше осквернить его. Вот странная вещь. Вопросы о сознании очень меня интересуют. Вы, например, не знаете такой детали, что уже в Риме была такая манера, перед тем, как отправиться на стадион разукрасить свое лицо в разные цвета. В Византии это, однажды, привело к очень страшным последствиям. А лица себе красила партия болельщиков. Так же, как и сейчас — болельщики себе морды намажут и сидят на стадионах: одна половина красная, вторая зеленая. Меня это поражает.

И, однажды, одна такая партия была просто истреблена в Колизее. Они себе покрасили лица и решили осуществить заговор против Юстиниана.

Колизей был эллипсовидной архитектуры, которой в Греции не было. В Греции обязательно должна была быть сцена, на которую все смотрели. Главное — это наличие сцены, на которой участие принимали все.

Эллипс — это принципиально другая зрелищная конструкция, созданная именно римлянами. Эти эллипсы — по всему миру, и повсюду в них происходят удивительные события. Я должна вам сказать, что когда-то было проведено исследование, как деревенская коррида перешла в Испании в профессиональную, через эту арену. Именно деревенская коррида приняла законы профессиональной корриды. В местечке, которое называется Ронда, недалеко от Толедо. Вот они построили эллипс. Эллипс — замечательная вещь. В том же самом психологическом смысле. Ну, орут все. И я тоже ору. Это — психологическая инфекция. Она передается эмоциями. Однажды, Император Август, близкий сердцу любого европейца и ценимый всей европейской культурой, удивительный, мой любимец. Сейчас мы с вами на него посмотрим.

А я имею в виду другого гениального Римского Императора — Марка Аврелия. Он решил, будучи философом, гуманистом, писателем, новоплатоником. Кто-нибудь, когда-нибудь читал хотя бы адаптированную книжку Марка Аврелия?

Марк Аврелий

голос из зала: Ну, конечно.