Лекции по русской литературе

Если нет вопросов по предыдущему, давайте продолжим. Сегодня у нас довольно серьезная тема – левое и правое крылья послесталинской жизни, противостояние «Нового мира» и «Октября» – Твардовский и Кочетов. Среди новых авторов «Нового мира» – Владимов и Войнович, появление «Одного дня Ивана Денисовича» как первый знак нового этапа, открытого литературного противостояния официальной лжи. Сравнительно отчетливый антиэстетизм «Нового мира». Сюда же я включил, довольно условно, но точки соприкосновения есть – немножко поговорим об альманахе «Тарусские страницы», вот редкий экземпляр, их вообще очень мало осталось, это раритет. Это вторая попытка – помните, мы говорили о «Литературной Москве», о «Тарусских страницах» и затем о «Метрополе». Во главе с Паустовским новая попытка организовать управление, очередной разгром. И о писателях «окопной правды» – в кавычках. Такой термин существовал и существует сейчас в литературоведении (пишет). Я вспоминаю рассказ Вениамина Каверина, есть такой замечательный писатель, старый уже, ему сейчас восемьдесят лет. Вениамин Каверин (

пишет). Это очень хороший писатель, честный человек. Такое, по-моему, редко бывает (пишет

). Он рассказывал, как он году в шестьдесят первом вместе с туристической группой советских писателей отправился в Японию. В Японии они посетили буддистский монастырь. Может быть, и не вполне буддистский, может быть, японской религии «дзен»[29] или что-то в этом роде, короче говоря, какой-то монастырь в сельской местности, очень изолированный, в горах. И какой-то старичок монах им показывал монастырь, что-то говорил, как-то им объяснял свой культ, показывал камни, знаете, как они медитацией занимаются при помощи камней, смотрят на камни, задают друг другу философские вопросы. Когда экскурсия закончилась, они стали прощаться, старичок вдруг задал ошеломивший их вопрос: «А скажите, пожалуйста, вы к какой группе писателей относитесь – группе “Нового мира” или группе “Октября”»? (

Смеется.) Во-первых, это говорит о том, что этот монах японский был непростой человек, он не только философией своей занимался, а еще изучал современную литературу. А также о том, насколько все было разделено, поляризовано, насколько отчетливые лагери образовались в советской литературе тех лет. Во главе журнала «Новый мир» стоял Твардовский, поэт. Во главе «Октября» – Всеволод Кочетов, прозаик. Оба они были лауреатами Сталинской премии. Оба – фигуры выдающиеся в сталинской литературе. Твардовский на протяжении всей жизни пользовался репутацией любимца литературной среды. Его все ужасно любили. Он считался народным поэтом, представлял народное искусство. Его первая большая поэма, которая сделала ему имя, а это еще было до войны, – «Страна Муравия». У него близкие к фольклору были стихи. Его родная земля – Смоленщина, и он очень близок к земле, к народу. Его самая знаменитая работа – «Василий Теркин», огромная поэма о солдате Василии Теркине (пишет

). Герой поэмы – что-то вроде Швейка, такой советский Швейк. Непобедимость Теркина – сюжет, который символизирует непобедимость народного духа. И считается, что Твардовский чуть ли не великий поэт. Так принято считать и в либеральной среде тоже, не только в русофильской. На мой вкус, Твардовский – не великий поэт. Он интересный, выдающийся, но я бы сказал, что поэма «Василий Теркин» носит несколько лубочный характер. Но, так или иначе, Твардовский был один из первых, в ком стала просыпаться совесть. Кажется, в пятьдесят шестом году было у него такого рода выступление, он говорил, в литературе и в искусстве, как и в любви, можно врать только до поры до времени. Рано или поздно придется сказать правду. [Потребность в правде возникла] Оттого, видимо (я точно не знаю), что у Твардовского была жестокая травма в детстве, в ранней молодости, когда шло раскулачивание. Ходили разговоры, что семья его была раскулачена.

[Журнал «Новый мир» Твардовский возглавлял] дважды[30]. Сначала короткий период еще в сталинское время он был редактором «Нового мира», потом был заменен Симоновым и потом, после скандала с «Не хлебом единым» Дудинцева, помните, я рассказывал? …Вот после этого скандала и после истории с Пастернаком Симонов был освобожден от редакции «Нового мира» и отправился в добровольную ссылку в город Ташкент. Никто не понимал, почему он туда поехал, но он покинул московскую литературную сцену, бросил все бои литературные и удалился в Ташкент сочинять бессмертные сочинения. Почему он так поступил, никто не понимает. В то время был назначен редактором «Нового мира» Твардовский и шаг за шагом стал создавать свою команду, ту самую, которая потом и стала известна как «Новый мир» Твардовского.