Ленин и Троцкий. Путь к власти

Манифест об учреждении Государственной думы, обнародованный 6 августа 1905 года, в очередной раз продемонстрировал слабость самодержавия. Буржуазные либералы с восторгом встретили вести об окончании войны и начале выборов в Думу, проект которой вошёл в историю как Булыгинская дума. «Японцы, – провозглашал один из них, – не войдут в Кремль, туда войдут русские!»^[325] Однако более тесное знакомство с проектом парламента, который предложил А. Г. Булыгин, вылило ушат холодной воды на разгорячённые эйфорией умы либералов. Апологет самодержавия Булыгин, по выражению Ленина, предложил «самый реакционный избирательный закон во всей Европе»

^[326]. Избирательное право получали помещики, буржуа, зажиточные крестьяне и городской «средний класс». Рабочие, крестьяне-бедняки, женщины и военнослужащие – подавляющее большинство населения страны – такого права, напротив, лишались. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что Дума должна была носить не законодательный, а законосовещательный, консультативный характер. Сложная организация выборов в Думу должна была стать грандиозным обманом, который фактически обеспечивал сохранение прежних порядков.

С этого момента вопрос о Думе занял центральное место в тактических дискуссиях всех социал-демократических тенденций. Большевики немедленно выступили за политику «активного бойкота» выборов в Думу. Позиция меньшевиков была неоднозначной. Кавказское крыло меньшевиков, отличавшееся наиболее отсталыми и оппортунистическими взглядами, открыто призывало к участию в выборах. Большая часть представителей меньшевизма, однако, не поддержала эту идею. Под знаменем бойкота Думы большевики предложили создать единый фронт революционных и части оппозиционных сил. На местном уровне большевики действовали в унисон с меньшевиками. Мелкобуржуазные эсеры также поддержали идею бойкота. Даже либеральный «Союз союзов» принял оппозиционную точку зрения, по крайней мере, на словах.

Восстановление автономии университетов задумывалось правительством как второстепенная мера, но на деле оно оказалось поворотным моментом. Двери высших учебных заведений внезапно распахнулись, и в них ринулись массы, жаждущие новых идей и стремящиеся к участию на арене публичных споров. Прежде студенты пассивно участвовали в стачках, просто срывая занятия. И вдруг всё кардинально изменилось. Осенью в кампусах и лекционных аудиториях гремели жаркие дискуссии. Вскоре об этих студенческих дебатах узнали рабочие, которые наконец-то увидели для себя возможность, не опасаясь полицейских облав, собираться и обсуждать важные вопросы. Наряду со студенческой формой в лекционных залах всё чаще мелькала простая одежда, прежде всего рабочие комбинезоны.

События в кампусах показали, что маятник неуклонно смещался влево. В борьбу вовлекались новые слои и группы людей. Именно это обстоятельство на данном этапе определяло отношение большевиков к бойкоту, хотя на Третьем съезде Ленин настаивал на том, чтобы партия не спешила с решением по этому вопросу. Как никто другой, Владимир Ильич понимал необходимость проявлять крайнюю гибкость в решении всех тактических и организационных вопросов и не увлекаться ультралевыми настроениями, которые бы только отрывали активистов от основной массы рабочего класса.

В этой ситуации бойкот проекта Булыгинской думы был абсолютно правильным решением. Революционная волна набирала силу. Условия возможной конституции настолько не соответствовали ожиданиям, что даже часть либералов выступила против них. Демократические устремления масс упёрлись в мощную стену бюрократического полицейского режима. Только революционное свержение царизма и полный разрыв с прошлым могли расчистить почву для установления подлинной демократии. Детали этих преобразований и роль различных классов в ходе революции были предметом горячих споров в рядах рабочего движения. Мы ещё затронем эту тему. Всем, кроме самых слепых реформистов, было очевидно, что для свержения самодержавия требуется не парламентаризм, а всеобщая революционная стачка и вооружённое восстание. Эта точка зрения была в достаточной степени подтверждена той революционной волной, которая началась Октябрьской стачкой в Санкт-Петербурге и завершилась Декабрьским восстанием в Москве.

Октябрьская стачка и Советы