Ленивый любовник

– Но… Ты слышал, что себе позволила спросить Бланш? Была ли на мне пижама, когда О’Маллей исповедовался?

Девушка ждала ответа, и я утвердительно промычал.

– Ладно. О’Маллей рассказал мне несколько недель тому назад, что, вероятно, жена председателя суда присяжных написала анонимку судье и сообщила ему о взятке. На мне не было тогда пижама, потому что я не хожу в ней на работу, а разговор происходил там. Естественно, О’Маллей уже не компаньон фирмы, но приходит к нам время от времени. Бредни о том, что он убил Дайкеса, просто смешны.

– А почему ты не скажешь, что думаешь сама? – неожиданно спросила Элен Трой. – Ты уверена, что Дайкеса убил дядюшка Фред. Почему ты не скажешь об этом?

– Я никогда не говорила, Элен, что думаю так.

– Но так думаешь.

– Это я так считаю, а не она! – объявила всегда готовая к борьбе Бланш Дьюк.

– Кто такой дядюшка Фред? – включился я.

– Мой дядюшка, Фредерик Бриггс, – пояснила Элен Трой. – Они его не любят. Думают, что он написал донос, потому что О’Маллей не хотел принять его компаньоном, а Дайкес пронюхал и грозил, что расскажет О’Маллею. Вот дядюшка Фред и убрал Дайкеса, чтобы закрыть ему рот. Я уверена, Элеонор, что это твое мнение.

– Я так думаю, а не она, – повторила Бланш Дьюк.

– Опомнитесь, дорогие мои, – заговорила строгим тоном Долли Харритон. – Вы работаете в адвокатской фирме и должны понимать, что сплетни между нами – это одно, а разговор с мистером Гудвином – другое. Вы понимаете, что это клевета?

– Я ни на кого не клевещу, – ответила Элеонор и вновь посмотрела на меня. – Я говорю тебе обо всем этом, Арчи, поскольку думаю, что ты потратил много орхидей, еды и напитков. Мистер Веллимэн – твой клиент. Ты проводишь расследование по делу о смерти его дочери, а столько расходов несешь потому, что, по твоим предположениям, какое-то звено связывает Джоан с Леонардом Дайкесом.

Речь идет о списке имен, составленном Дайкесом и найденном в его комнате?.. Что же? Однажды вечером его мог посетить какой-то знакомый и намекнуть, что ищет псевдоним, так как хочет издать то, что сочинил.

Позднее они вместе начали выдумывать имена, и Дайкес последовательно их записал. Могло так быть, правда? Можно найти и другие варианты. Из того, что ты сообщил, следует, что единственный элемент, соединяющий Дайкеса, Джоан Веллимэн и Рэчел Абрамс, – это имя Берт Арчер.

– Нет! – возразил я живо. – Есть еще один: все трое были убиты.

Элеонор покачала головой.

– Каждый год в Нью-Йорке происходит триста убийств. Не туда идешь. Ты спровоцировал между нами ссору. Думаешь, что найдешь в ней исходную точку, но это тебе не удастся. Вот почему я рассказала тебе так много…

Мы все желаем тебе, Арчи, обнаружить убийцу тех девушек, но я повторяю: не туда идешь.

– У меня идея! – отозвалась Нина Перельман. – Давайте сложимся и наймем мистера Гудвина. Пусть расследует, кто донес на О’Маллея и убил Дайкеса. Тогда не будет никаких сомнений.

– Ерунда! – воскликнула миссис Адамс.

У Порции Лис тоже были возражения.

– Пусть лучше схватят убийц тех девушек, – предложила она. – Наймем его для этого.

– Зачем? – спросила Бланш Дьюк. – Это уже сделал мистер Веллимэн.

– Сколько надо было заплатить? – поинтересовалась Нина.

Я воздержался от ответа не потому, что почувствовал себя задетым. Попросту, чтобы уладить отношения, у меня имелось кое-что другое. Я встал со стула и подошел к боковому столику, на котором стояла большая салатница. Из записной книжки я вырвал два листка, разорвал на мелкие кусочки и деловито начал на них писать. Бланш заинтересовалась тем, что я делаю, но я не ответил на ее вопрос, а когда закончил, высыпал бумажки в салатницу и, взяв ее двумя руками, встал перед миссис Адамс.

– Будет речь, – сообщил я, а Элен Трой не закричала: «Слушайте!» – Признаюсь, что по моей вине прием постигла неудача, и я выражаю искренние соболезнования. Мне будет очень неприятно, если вы подумаете, что я выпроваживаю вас столь бесцеремонно, но я не вижу повода для дальнейшего веселья. Зато с согласия мистера Вульфа предлагаю небольшую компенсацию. В течение года, начиная с сегодняшнего дня, каждая из вас может получить по желанию три орхидеи в месяц. Они могут высылаться все сразу или по одной, а цвет мы постараемся учесть в пределах возможного.

Ответом мне был признательный шепот, а Клер Бурк-харл живо спросила:

– А можно будет срывать орхидеи самим?

– По предварительной договоренности, – ответил я. – Недавно за этим столом предложили выбрать одну из вас, чтобы выразить мне благодарность за сегодняшний вечер. Быть может, дамы желают изменить свои взгляды, но я позволю себе выдвинуть свое предложение. В этой салатнице находятся десять бумажек. Я написал на них ваши имена. А теперь попросим миссис Адамс вытащить одну бумажку. Особа, которая будет выбрана таким образом, пойдет со мной в ночной клуб «Боболи-ни», где мы будем танцевать и дурачиться. Предупреждаю, что я чрезвычайно вынослив.

– Я попрошу вынуть из салатницы бумажку с моим именем, – категорически заявила миссис Адамс.