Ленивый любовник

– Мистер Корриган хочет говорить с мистером Вульфом, – объявил женский голос. – Прошу соединить.

Я сделал кислое лицо.

– Миссис Адамс, вы благополучно добрались вчера вечером до дому?

– Да.

– Очень приятно. Мистер Вульф занят. Читает стихи. Соедините меня, пожалуйста, с Корриганом.

– Мистер Гудвин!

– Я человек более решительный, чем вы, и кроме того, это вы мне звоните, а не я вам. Прошу соединить. – Я заслонил трубку рукой и обратился к шефу: – Звонит Мистер Джеймс. А. Корриган, старший компаньон фирмы.

Вульф закрыл книгу и потянулся к своему аппарату. Я не положил трубку, как делал всегда, если только меня об этом не попросят.

– Ниро Вульф у телефона.

– Это Джеймс Корриган. Я хотел бы с вами поговорить.

– Слушаю вас.

– Не по телефону. Гораздо удобнее будет личная встреча в присутствии моих компаньонов. Вас устроит визит в нашу канцелярию около половины шестого? Сейчас один из моих компаньонов занят в суде.

– Я не наношу визитов в чужие канцелярии, а принимаю заинтересованных лиц у себя. В половине шестого я не Смогу быть к вашим услугам. Буду в вашем распоряжении в шесть часов, если вы пожелаете прийти.

– Согласен на шесть, но лучше бы у меня. Нас будет четверо или пятеро. Значит, в шесть в нашей канцелярии?

– Нет, прошу прощения. В моей, если вам необходима встреча.

– Подождите минутку, пожалуйста.

Через три минуты я вновь услышал голос Корригана.

– Прошу меня извинить, что вам так долго пришлось ждать. Хорошо, мы будем у вас в шесть или чуть позже.

Шеф положил трубку. Я тоже.

– Хм… – подытожил я. – Наконец сдвинулись с места. Первый успех почти за десять дней.

Вульф потянулся за томиком стихов.

XI

Никогда в нашей канцелярии не собиралось столько талантливых юристов: четыре адвоката с большим авторитетом и один, лишенный прав.

Джеймс А. Корриган (секретарь Шарлотта Адамс) был приблизительно возраста своей помощницы, может быть, немного моложе. Имел челюсть боксера, фигуру жокея на пенсии и глаза самые сладкие, какие я видел в жизни, однако это не были глаза пса, жующего кость. Скорее кота, который наблюдает за птичкой в клетке.

Эммет Филпс (секретарь Ция Лондеро) явился для меня сюрпризом. Ция говорила, что он – «ходячая энциклопедия», человек, с закрытыми глазами способный цитировать всякие параграфы и законы. Но он вовсе не выглядел таким. Ему было пятьдесят с лишним, рост больше шести футов, широкие плечи и длинные руки, он великолепно смотрелся бы с генеральскими аксельбантами или в парадной форме адмирала.

Луис Касбон (секретарь Элеонор Грубер) – самый молодой из пятерки, по-видимому, мой ровесник. Его глаза не были сладкими, а томными и сонными, что, впрочем, обманчиво, ибо я слышал от Ции, что он субъект с темпераментом и ведет самые трудные дела, унаследованные от О’Маллея.

Фредерик Бриггс – родственник Элен Трой – седой мужчина с сухим вытянутым лицом. Не знаю, был ли у него секретарь – во всяком случае мне о ней ничего не известно. Он глазел на каждого говорящего и хлопал глазами, точно дурачок, а я удивлялся, что он стал компаньоном фирмы, тем более что ему было лет семьдесят, если не больше. Для акционеров подобных фирм это весьма странно. Я бы не нанял его даже для смены промокашек на столах. У Конрада О’Маллея, некогда старшего компаньона фирмы и грозы залов судебных заседаний до времени лишения его адвокатских прав за взятку председателю суда присяжных, – было весьма пессимистичное выражение лица, какого, собственно, и следовало ожидать. Он, несомненно, мог владеть залом в то время, когда на его лице не было гримас. Цвет лица здоровый, а глаза полны блеска. Такой не позволил бы занять телефонную кабину, в которой находился сам.

Кресло, обитое красной кожей, я предложил старшему компаньону, Корригану. Остальные уселись как попало вокруг стола Вульфа. Во время конференции с клиентами я берусь за блокнот и карандаш, как правило, только по просьбе шефа. На этот раз я позволил себе эксперимент – заранее приготовил письменные принадлежности и, когда Корриган начал беседу, стал записывать. Реакция была немедленной. Наши гости, застигнутые врасплох и напуганные, подняли крик. Я сделал удивленное лицо.

У Вульфа, который хорошо меня знал, на кончике языка вертелось нелестное замечание, но он с трудом сдерживал смех. Видимо, и ему было приятно, что одним ударом я вывел из равновесия четырех действующих адвокатов и одного, лишенного прав.

– Я думаю, Арчи, мы обойдемся без протоколов, – мягко обратился он ко мне.

Блокнот и карандаш я положил на стол на расстоянии вытянутой руки, что явно беспокоило наших гостей, в ходе конференции они попеременно поглядывали в мою сторону, дабы убедиться, не черчу ли я украдкой таинственные знаки.

– Это конфиденциальная частная беседа, – заявил Корриган.

– Да, сэр – согласился Вульф. – Но на нее не распространяется закон о профессиональной тайне. Я не являюсь вашим клиентом.

– По правде говоря, мы ничего не имели бы против этого.

Корриган улыбнулся, а в его глазах осталось все то же сладкое выражение.