Ленивый любовник

Вернувшись, домой, я направился в канцелярию, где управился с кое-какими текущими делами, а затем удобно уселся с воскресными газетами. Время от времени заглядывал Вульф и забирал на кухню те или иные газетные листы. Наконец около полудня он уселся за стол и потребовал отчет о вечере с мисс Дьюк. Несомненно, гусь находился под надежной опекой. Я думал, что шеф раскритикует мою стратегию – если это можно назвать стратегией, – но он ограничился лишь кивком в мою сторону.

Больше в воскресенье ничего не произошло. После обеда я был приглашен в биллиардную, где сделал двести девяносто карамболей, а после ужина получил распоряжение вызвать на одиннадцать утра Саула, Фреда и Орри.

В понедельник, когда в свое обычное время Вульф возвратился из теплицы, ребята были уже на месте. Саул Пензер, маленький и Жилистый, был одет в коричневый костюм, лысеющий Фред Даркин – личность с толстощекой физиономией – по праву старшинства занимал кресло, обитое красной кожей. У остриженного ежиком Фреда нижняя челюсть выдавалась вперед, а выглядел он так молодо, что вполне мог бы сойти за члена профессиональной – футбольной команды. Шеф сначала расспросил Фреда, затем Орри, а напоследок Саула.

Если прибавить то, что мы услышали от них, к информации, почерпнутой в полицейских участках и полученной от компаньонов фирмы и девушек (не исключая небольшого вклада Бланш в субботний вечер), мы знали, о Леонарде Дайкесе все. Я с легкостью написал бы об этом пятьдесят страниц, но зачем? Все равно, читатель, ты остался бы на том же месте, где уже давно находишься. Может быть, среди знакомых Дайкеса и был кто-то, кто знал подробности о его убийстве, но он не обмолвился об этом ни словом. Три опытных детектива – Саул, Фред и Орри – не выудили ничего, хотя использовали все возможности. Не добрались лишь до сестры Дайкеса, постоянно живущей в Калифорнии. Вульф держал детективов до обеда, а затем отпустил. Саул немного замешкался, так как еще. больше моего не любил возвращаться ни с чем. Он предложил пару дней Посвятить поискам на собственные средства, но шеф решительно отказался.

Когда ребята ушли, он минуты три сидел не двигаясь, хотя Фриц объявил, что стол накрыт. Наконец, глубоко вздохнув, он с усилием поднялся с кресла и бросил мне, чтобы я шел за ним.

Мы пообедали вместе молча и в настроении, далеком от желания побеседовать, а затем вернулись в канцелярию. Через некоторое время раздался звонок, и я направился к двери. Обычно я не слишком радуюсь, видя у дверей полицейского, но на этот раз был очень доволен. Появление даже простого фараона означало бы: что-то произошло или может произойти.., а это был сам инспектор Крамер. Я церемонно пригласил его в холл, принял шляпу и пальто и проводил в канцелярию, не утруждая себя докладом о нем.

Он приветствовал моего шефа ворчанием, а когда Вульф ответил ему тем же, достал сигару из кармана пиджака, сунул ее в рот, пожевал и не спеша вынул.

– Не знаю, с чего начать, – буркнул он.

– Может быть, вам помочь? – предложил Вульф.

– Да. Но вы не захотите. Для начала вот что: я настроен отнюдь не воинственно. Мне не к чему придраться. Наш договор остается в силе?

– Разумеется.

– Далее: вы решили на кого-то меня напустить. Почему вы выбрали именно Корригана?

Вульф покачал головой.

– Будьте любезны, инспектор, начните еще раз. Это было самое плохое начало из всех возможных. Я не намеревался вас напускать…

Крамер прервал его обычным проклятьем и начал снова:

– Я сказал, что настроен невоинственно, но прошу выслушать меня, мистер Вульф. К вам в руки попало заявление с надписью на полях, первый ощутимый довод, что кто-то из адвокатской фирмы связан с Бертом Арчером, а следовательно, и с убийством. Ведь это бомба, и вы могли ее использовать разными способами. А вы что делаете? Показываете бумагу мне. Сегодня утром я послал туда Рауклиффа: Корриган признал, что надпись напоминает его почерк, но решительно утверждает, что ничего не писал на письме, не видел надписи и вообще не имеет понятия, откуда она взялась. То же самое и другие. – Крамер наклонил голову. – Я часто сидел здесь и выслушивал гипотезы, которые вы строили на основе более хрупкой, чем нынешняя. Я не знаю, как вы раздобыли образец почерка Корригана. Хотя это не такое уж и сложное дело. Я не знаю, вы или Гудвин сфабриковали эту надпись на письме. Не знаю и знать не хочу. Ее сфабриковал один из вас, а я хотел бы только услышать, зачем. Вы слишком ловки и ленивы, чтобы делать что-то только ради процесса работы. Вот, собственно, почему я не собираюсь воевать. Вы на что-то рассчитывали. На что?

Инспектор сунул сигару в рот и начал ее грызть. Вульф посмотрел на него из-под опущенных век.

– К черту! – вздохнул он. – Я вижу, что мы далеко не уедем.

– Почему? Ведь я дьявольски спокоен.