Ленивый любовник

Воскресный распорядок дня в нашем доме был изменен со времени, когда Марко Вукич, владелец ресторана Рустермана и лучший друг Вульфа, склонил его.к покупке биллиарда.. Как правило, первую половину дня Вульф проводил на кухне, где вместе с Фрицем готовил разные лакомства. В половине второго появлялся Марко, принимал участие в дегустации, а затем господа спускались в подвал, где в течение пяти часов играли в биллиард. Я редко принимал участие в игре, если даже оставался дома, потому что Вульф злился, если мне улыбалось счастье и я выигрывал несколько партий подряд.

В то воскресенье я собирался изменить ритуал, и когда Вульф после завтрака,, съеденного в постели, вошел в кухню, я сказал: –>

– Надпись на заявлении сделана почерком Джеймса Корригана, старшего компаньона.

Шеф нахмурился и через минуту бросил в адрес Фрица:

– Я решил в конце концов, что не следует использовать густой жир.

Я заговорил громче:

– Надпись на заявлении…

– Я слышал. Отдай письмо Крамеру и расскажи ему об этом.

Когда Вульф говорил таким тоном, крики не помогали. Поэтому я взял себя в руки и с достоинством продолжал:

– Ты научил меня хорошо запоминать все разговоры, даже с тобой. Вчера ты сказал, что тебе необходимо знать, кто испугался и чьим почерком сделана надпись на полях заявления. Я потратил на это весь вечер и израсходовал немало денег Веллимэна. А ты хочешь отдать добычу Крамеру! Зачем, скажи ради Бога! Ты забыл, что сегодня воскресенье? Если кто-то испугался, он снова придет к нам. Я могу воспользоваться телефоном?

Вульф пожевал губами.

– У тебя есть что-нибудь еще?

– Нет. У тебя есть.

– Ладно. Ты хорошо справился. С помощью Фрица я хочу запечь гуся, а сейчас самое время начать работу. Что мы выиграем, если ты приведешь к нам Корригана или даже остальных? Я покажу ему надпись, а он ответит, что ничего не знает о ней. Я спрошу, где было заявление, и услышу, что каждый служащий имел к нему доступ. Это займет не больше пяти минут. И что дальше?

– Ерунда. Конечно, ты хочешь играть в биллиард, а не работать в воскресенье, но отложи все до завтра. Зачем отдавать добычу Крамеру?

– Потому что в некоторых вопросах Крамер полезен так же, как я, даже больше. Твоя добыча нужнее полиций, чем мне. Она подтверждает, что кто-то из адвокатской фирмы связан со смертью трех человек. Мы до некоторой степени напугали его. Имея в руках письмо, инспектору полиции удастся напугать его еще больше, найти что-нибудь еще.

Кстати, биллиард я считаю физическим упражнением, а не игрой.

С этими словами Вульф направился в сторону холодильника.

Я хотел часа два посвятить чтению воскресных газет, а позднее выбраться в город. Но решил, что не следует ребячиться только потому, что так поступает Вульф. Впрочем, с ним никогда ничего не известно. Конечно, он хочет готовить гуся, есть и играть на биллиарде вместо того, чтобы работать. Но в то же время способен на самые сенсационные умозаключения. Он не всегда посвящает меня в свои планы, но не исключено, что эта надпись или способ, которым нам удалось ее отыскать, подсказали ему мысль подбросить дело Крамеру и не возиться больше с ним.

Дул холодный мартовский ветер. По пути на Двадцатую улицу я обдумывал ситуацию, но в конце концов пришел к выводу, что дело идет к дождю или снегу.

Крамера я не застал, но меня принял сержант Перли Стеббинс. Он предложил мне стул рядом. со своим столом и с вниманием выслушал рассказ. Я был совершенно искренним. Не упомянул только о том, как мы узнали, что подпись на заявлении поразительно напоминает почерк Корригана. Посчитал, что не следует впутывать Бланш в эту историю. Сказал только: мы имеем твердые основания полагать, что эта запись сделана Джеймсом А: Корриганом…

Естественно, сержант знал, что роман Дайкеса назывался «Не доверяйте…». Он начал искать Священное Писание, желая проверять третий стих 146 псалма, однако не нашел его в библиотеке.

Сержант был настроен весьма скептически, но не в отношении точности цитаты.

– Вы сказали, что Вульф получил это письмо вчера? – спросил он.

– Да.

– И ничего с тех пор не предпринял?

– Ничего.

– Не обратился к Корригану и его компаньонам?

– Нет.

– Но в чем же дело, черт побери?

– Не знаю. Мы сотрудничаем с вами.

Сержант пренебрежительно фыркнул.

– Ниро Вульф отдает лакомый кусок, не попробовав его? Можно с ума сойти!

– Если вам не подходит этот кусок, – ответил я любезно, – я заберу его и поищу чего-нибудь получше. Вам подойдет признание, снабженное подписью с указанием мест и дат убийств?

– Сначала я получу у вас сведения о том, как эта бумага попала в ваши руки.

– Рад буду вам услужить, если получу в руки приличную пишущую машинку.

Разумеется, я получил то, что просил: «Ундервуд», которому было столько же лет, сколько и мне, потребовал и новую ленту, которую в конце концов где-то нашли.