Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино

В книге Т.А. Богданович «Любовь людей шестидесятых годов» («Academia», Л., 1929) запечатлены портреты героев-разночинцев, приведены разнообразные материалы, раскрывающие отношения «новых людей», связанных и духовно, и любовно: Чернышевский, Шелгунов, Боков, Михайлов, Сеченов предстают перед читателями в сплетениях судеб, встреч и чувств. И – опять-таки – эти проповедники свободной любви, эти «разумные эгоисты» оказываются самоотверженными в любви и верности.

Но идеология и мораль 1920-х, объявив себя наследницами шестидесятничества, лишат это наследство чистоты и трепета, выхолостят, разнесут на лозунги в комсомольских ячейках, проклинающих «буржуазный брак» и «частнособственническую ревность». Веру Павловну Лопухову-Кирсанову сменят самоуверенные двумужницы, а Лопухов и не подумает исчезнуть, инсценируя свою гибель, а уютно устроится на коммунальной жилплощади «любви втроем».

Ближайшая модель таковой – увы! – в философии, эстетике и быту, «бытии», как предпочитали выражаться, духовной элиты Серебряного века. Парадоксально сходятся противоположности: разночинный нигилизм смыкается в этом пункте с утонченными, изысканными переливами чувств, с опасным эмоциональным искательством и надрывом на верхних этажах благоуханной петербургской культуры 1910-х – на прославленной Таврической, на «Башне» Вячеслава Иванова, в гостиных и ночных кабаре, где собирался цвет русской интеллигенции.

Революцию встречает знаменитый семейный тройственный союз: Л.Ю. Брик, О.М. Брик и В.В. Маяковский. По признанию Лили Брик, все трое решили не расставаться еще в 1915 году. «Четверо в помещении: Лиля, Ося, я и собака Щеник» – мы учили эти стихи в школе. (Заметим, что в помещении на Мещанской тоже четверо: трое людей и кошка, которая, кстати, имеет свою партию в квартете тончайшей режиссуры фильма: это «дублерша» женщины, Людмилы, ее ласкают, шлепают и т. д.).

ХХ век – Осип Брик, Лиля Брик, Владимир Маяковский

Далее, как бы по эстафете, традиция спустится в московскую интеллигентную послеоктябрьскую среду и даже расположится в декорации, сделанной Сергеем Юткевичем для простого состава персонажей «Третьей Мещанской».

Вот какие предтечи у супругов Баталовых и их третьего, Фогеля! Привычно подчеркивать резкий слом эпох, гнетущую разницу между двумя десятилетиями: 1910-ми и 1920-ми. Действительно, контраст зияющий, уже один лишь «боевой восемнадцатый год» неузнаваемо изменил общество. Но, как писал тот же В.Б. Шкловский в своем дневнике, «…вопрос любви остался. Жадность к жизни усилилась…»

Советская руководящая идеологическая верхушка уделяла этому вопросу мало внимания. Железную четкость имело лишь безоговорочное осуждение буржуазных нравов, старой семьи, то есть «формы частной собственности и купли-продажи», скрытой проституции и всего прочего, осужденного в марксистском манифесте по вопросам любви и брака, – книге Августа Бебеля «Женщина и социализм». С позитивной программой дело обстояло труднее. Ведущим партийным идеологом по «проблеме пола» стала А.М. Коллонтай.

Александра Коллонтай (1872–1952)

Женщина бесспорно выдающаяся, воспитанница старой гвардии революционеров-подпольщиков, член ЦК РКП(б), Коллонтай, а в девичестве Шурочка Домонтович, из богатой буржуазии родом, принадлежала к числу «чаек революции». Правда, злоязычный И.А. Бунин в «Окаянных днях» припечатал, что она целый день ходит по рабочим окраинам и баракам, агитирует, а потом принимает ванну, надевает шелковую ночную рубашку и прыг в постель к подруге с коробкой шоколадных конфет. Так или иначе, но главные послеоктябрьские тексты по вопросам «новой морали» и положения женщины в обществе принадлежат ей.

Еще в 1913 году, до войны и при царе, Коллонтай в статье «Новая женщина» призывала своих товарок победить эмоции и отказаться от ревности, допуская свободу мужчины и требуя от него не материального обеспечения, а исключительно уважения к ней, не ограничивать сферу интересов домом, подчинить любовные переживания разуму, но при этом не скрывать своей сексуальности.

Традиционную семью марксистка-феминистка презирала, что доказала и на практике, бросив пятилетнего сына с мужем и уйдя в революцию, а в теории утверждая, что из основных задач рабочего класса вытекает «текучесть» в общении полов.

Такой пестроты брачных отношений еще не знавала история: неразрывный брак с устойчивой семьей и рядом преходящая свободная связь, тайный адюльтер в браке и открытое сожительство девушки с ее возлюбленным – «дикий брак», брак парный и «брак втроем» и даже сложная форма брака вчетвером. Можно лишь удивляться, как удается человеку, сохранившему в душе веру в незыблемость моральных авторитетов, разбираться в этих противоречиях и лавировать среди этих взаимно исключающих друг друга несовместимых моральных предписаний.