Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино

Но внутри кинематографа такая страсть понятна. И потому, что изумительно сыгранная артистом сцена, плод его вдохновения, легко может быть вырезана и выброшена в корзину при окончательном режиссерском монтаже. И потому, что актер, этот кумир публики, этот предмет мечтаний и зависти миллионов, на самом-то деле подчиненный, трудяга, черная кость кинематографа. Там полновластно царит режиссер. Лидер.

Полководец – со своим громогласным рупором в руках. Капитан корабля – у своей камеры и машинерии как на капитанском мостике. И сладкий приказ: «Мотор!..» – и все закрутилось, поехало… Вот почему любая книга по истории кино (в том числе и эта скромная книжечка) всегда есть прежде всего книга о кинорежиссуре.

Так вот, боксер и актер Борис Барнет приходит на киностудию «Межрабпом-Русь» (в 1928-м переименована в «Межрабпом-фильм», позже Студия им. Горького). Располагалась она в здании бывшего ресторана «Яр» на Петербургском шоссе. Роскошные залы и кабинеты, правда, разрушенные и слегка захламленные, казались островком старорежимного шика. Это небезынтересное кинематографическое производство определило режиссерскую судьбу Бориса Барнета в середине 1920-х. Потому – несколько слов о студии специально.

После успеха «Девушки с коробкой» Анну Стэн ожидала блестящая актерская карьера в России, а потом и в Америке

Дело в том, что историко-революционная эпопея, гордость киноавангарда, обеспечить кинотеатры публикой была не способна. Ведь это из области утопии, что новый пролетарский зритель, пусть даже самый сознательный, хочет видеть на экране только битвы и штурмы. Нет, как говорится, ничто человеческое ему не чуждо, как и прежнему зрителю, пусть даже обывательскому. И потому на советских экранах с 1923 года (когда было принято по поводу необходимости киноимпорта специальное постановление Госплана) крутится поистине огромное количество (более 200!) заграничных картин, закупленных по дешевке.

Однако усиливается потребность зрителей видеть свою собственную, российскую, жизнь. Так уже было в начале XX века, когда первые русские ленты стали вытеснять завоевавшую экран французскую фирму «Братья Патэ». Так будет и в самом конце XX века, на исходе 1990-х, когда словно бы совсем заглохшее отечественное кинопроизводство воспрянет духом, чувствуя потребность людей в «своем». Проверено историей кино: это происходит, когда уже удовлетворено естественное для массовой аудитории увлечение «миром грез», «фабрикой снов», жизнью «богатых, которые тоже плачут».

Вот этому-то желанию зрителей смотреть фильмы «о себе» и отвечала продукция «Межрабпома». Там снимали мелодрамы, комедии, приключенческие ленты из советской жизни – все это очень любила публика. Там работали опытные профессионалы во главе со знаменитым еще до революции Яковом Протазановым. Для исполнения ролей приглашались лучшие театральные артисты – назовем хотя бы блистательного Анатолия Кторова, бесподобного комика Игоря Ильинского и идеального «социального героя» Николая Баталова. Снимались очень красивые молодые актрисы: Вера Малиновская, Анель Судакевич, Галина Кравченко, Анна Стэн.

Последнюю и выбрал Барнет для своего дебюта в режиссуре. Актриса обладала великолепной непосредственностью и – одновременно – юмором. Ее отважная шляпница Наташа боролась с врагами задорно, весело и, конечно, побеждала.

Индивидуальности Барнета-режиссера были близки простые люди и простые чувства, сегодняшний день, окружающее. С историко-революционной эпопеей у него не получилось. Снятая им к 10-летию революции заказная «Москва в Октябре» была всеми признана – и на сей раз справедливо! – полной неудачей. Не его это была стезя – социальные бои, классовая борьба… А врагами шляпницы Наташи были, разумеется, нэпманы – этот постоянный объект киносатиры тех лет. Хозяева и хозяйчики «из бывших».

В палитре Барнета недоставало злобы, но высмеять он умел! Нэпманская чета из «Девушки с коробкой» – хозяйка шляпного салона мадам Ирэн и ее муж-подкаблучник в филигранном дуэте Серафимы Бирман и Петра Поля живописались, скорее, не на уровне комедии положений и эксцентриады, к которому располагала приключенческая интрига с облигацией, но на глубине комедии характеров. Хитрый супруг всучивал Наташе за работу не деньги, а билет Наркомфина, считая оный пустой бумажкой, и вдруг – о ужас! – объявлена сумма с нулями в конце… Как спохватился этот толстенький господинчик, как помчался по длинным-длинным мосткам к Наташе в ее загородный домик. Все напрасно! И деньги, и комната, за которую тоже шла борьба, достаются не нэпманской парочке, а добрым и честным Наташе и Илье Снегиреву.

В следующем фильме Барнета «Дом на Трубной» снова будто бы ординарный сюжет и ходовая по тому времени тематика: миграция в столицу, опять нэпманы, обыватели, коммуналки, профсоюзы. Анекдот, как деревенщину Параню-домработницу приняли за депутата Моссовета (женский и советский вариант «Ревизора»), и в роли та же Вера Марецкая, которую уже видали прислугой нэпманши в «Закройщике из Торжка».