Лента Мебиуса

«Поль всё такой же, только почистить бы его малость…» – с удовлетворением подумал Самсон.

Самсон понимал, что первым делом надо было незаметно пройти мимо портье. Мокрое платье, дремучий вид Поля – всё это могло вызвать ненужные толки. Да и у Самсона вид был немногим лучше. Два дня пьянства, грязные воды прекрасной Сены и непосильные размышления о weltschmerz сделали свое дело.

К счастью, стойка администратора была пуста. Портье, вероятно, изволил почивать. Порядки в Париже не меняются, французы своим раздолбайством напоминают асперонов, подумал Самсон; он осторожно поднял откидную доску, прошел к полочкам и взял ключ от номера.

И странная группа полуночников, минуя гостиничный лифт, – чтобы не шуметь – по лестнице поднялась на второй этаж.

Глава 22

И настала ночь, о которой долгие годы мечтал король!

Час ушел на то, чтобы отмыть Поля от грязи. В процедуре помывки Поля деятельное участие приняла Аннет. Она мочалкой драила ему спину. Поль вскрикивал от удовольствия и просил оставить его с Аннет наедине.

Сначала Поль чрезвычайно агрессивно отверг предложение Самсона побрить его, но затем согласился, задумчиво отметив, что не каждый смертный удостаивается высокой чести быть побритым лично королем.

Самсон поскреб рукой затылок, на его взгляд, Поль шел на поправку не в меру быстрыми темпами.

Из ванной Поль вышел преображенным.

Вот когда пригодились роскошные костюмы Самсона!

Самсон и Поль были примерно одного роста и одной комплекции. С годами они даже стали чем-то походить друг на друга.

В белом цивильном костюме с орденом Святого Лоренцо на груди Поль выглядел великолепно. Он расположился в кресле у окна, на совершенно черном фоне невиданно долго длящейся ночи.

Косясь на орден, Поль как бы невзначай спросил:

– Скажи по секрету, Сонни, я никому не скажу, это что, за победу при Сиракузах?..

Самсон криво улыбнулся и покраснел.

– Кстати, о водных процедурах, – сказал Поль, закуривая сигару, – мои многочисленные русские родственники, которые осели во Франции в двадцатых годах прошлого столетия, и их еще более многочисленные потомки имели свой взгляд на это обязательное для любого цивилизованного человека дело. Вероятно, традиция, берущая свое начало еще во времена монгольского ига, когда практически у всех русских на лицах обозначились широкие скулы и узкий разрез глаз, – Поль выразительно посмотрел на Аннет, – велит им мыться как можно реже. Монголы, эти бесприютные кочевники, завоевавшие, как известно, огромные территории не связанных в то время между собой общим государством русских, либо вообще никогда не мылись, обходясь обтиранием тела пучком степной полыни или ковыля, либо мылись раз в жизни сразу после рождения. Только что родившегося младенца окунали в чан с молоком кобылицы или в протухшую простоквашу, называемую кумысом…

– Я пил кумыс, – вставил Самсон.

– И каковы впечатления?

– Вкусно. Необычайно вкусно! Похоже на шампанское из кислого молока. Но потом!..

– Представляю себе!

– Да, это было серьезное испытание. Прости, Аннет, но такому стремительному эффекту мог бы позавидовать даже мой лейб-медик Краузе, великий мастер по клизмам и промываниям внутренностей.

Поль окинул взглядом скудную обстановку номера.

– Почему?.. – он покрутил в воздухе рукой.

– Не отвлекайся, Поль. Твой рассказ меня захватил…