Лето горячих дел

Она пару раз сходила на танцы в Дом культуры. Там ее непрерывно приглашали кавалеры в надежде поближе познакомиться, но Гелю это не заводило – она ждала принца. Как Ассоль в «Алых парусах». И дождалась. Им оказался Андрей, офицер-пограничник, приехавший в отпуск. Они влюбились друг в друга с первой случайной встречи – достаточно было посмотреть в глаза друг другу. В общежитии сторонних посетителей пускали лишь до одиннадцати вечера, и Андрей туда проникал на ночь через окно туалета на первом этаже, которое предварительно отпирала Геля. Они занимались любовью и были счастливы. Отпуск у Андрея закончился, он отбыл на свою погранзаставу, пообещав непременно вернуться, тогда они поженятся, и погиб в первую неделю после начала войны.

«Это неправильно, это несправедливо, почему именно его?..» – плакала ночами Геля, а днем с трудом ходила на работу. Душа ее рвалась к любимому, хотя бы туда, где его убили эти гады. Гады, гады!

«Там нужнее мое знание немецкого», – решила Геля.

Она пошла в военкомат, и ее призвали на службу в качестве переводчика. Потом в гетто ее героический пыл иссяк, как утренний туман, но это было потом.

А сейчас, на допросе, ее внезапно прорвало. И вовсе не из какого-то меркантильного расчета, а просто накатила какая-то волна и понесла, понесла…

– Я не Галя Шифрина, я Геля Шнайдер. Это я звонила.

И она поведала Комову свою историю.

Табак

Волошин вместе с Комовым сидели в комнате для переговоров, когда туда ввели Гелю. Наручников на ней не наблюдалось. Она осторожно присела на край стула и одернула платье на коленках.

Некоторое время сидели молча, бросая взгляды друг на друга. Первым начал разговор Волошин.

– Ангелина Гюнтеровна. Сначала мы хотели бы понять, что подвинуло вас пойти на сотрудничество с террористами. Деньги вам, вероятно, платили, но для того, чтобы решиться на этот рискованный шаг, наверняка имелись более глубокие причины, какая-то отрыжка прошлого. Мы так считаем. Так что явилось предметом для шантажа? Кто вас шантажировал? Давайте, рассказывайте, не торопясь и подробно. Мы внимательно слушаем.

Офицеры обращались с арестованной вежливо, не пытаясь пугать или давить на психику. Ей все равно деваться было некуда – выложит все до дна.

Рассказ Гели длился более часа. Она в деталях поведала и об окружении, и о еврейском гетто, и о работе в немецком штабе, и как она выкрутилась при наступлении Красной армии. По мере рассказа глаза у офицеров все больше округлялись – ну прямо приключенческий роман с элементами ужасов.

– Я боялась. Что меня расстреляют. Так мне сказал этот Женя, фамилии его я не знаю. – Она взглянула на Комова. – Товарищ капитан мне говорил, но я не запомнила, не до этого было, – сказала Геля после изложения своей печальной повести.

Возникла длинная пауза. Молчание прервал Комов.

– Фамилия у него Евсюков, но об этом потом. А за ваши похождения во время войны вас вряд ли бы расстреляли, но посадили бы точно, несмотря на смягчающие обстоятельства. И, вероятно, надолго. Война закончена, но эхо войны в головах людей, в том числе следователей и судей, еще не утихло, поэтому приговор соответствовал бы законам военного времени. А вот за сотрудничество с террористами накажут по максимуму, несмотря на то, что теракт предотвратили. Что вы по этому поводу думаете, товарищ майор?

– Что я думаю? – Волошин почесал затылок. – Проявлять какое-либо геройство в ее положении было бы глупо – ей надо было выжить. И она на удивление выжила. Большого вреда, работая переводчиком, не нанесла – это можно принять во внимание, а вот остальное…

Он в упор посмотрел на Гелю.

– У вас есть только один приемлемый выход – помочь нам в поимке Евсюкова, который Табак, который Женя. И существенно помочь. Тогда мы сможем сильно смягчить приговор по статье о пособничестве террористам или вообще снять это обвинение. Следствие будет вести наш товарищ Слепцов, а он представит материал для суда в соответствующем, благоприятном для вас виде. А ваша помощь органам положительно повлияет на суд. Вы согласны с моим предложением, Ангелина Гюнтеровна?

– Согласна, – не задумываясь ответила Геля.

Волошин на несколько секунд задумался, а потом сказал, акцентированно хлопнув ладонью по столу.

– Тогда начнем по сути. Что вам предлагал Евсюков за сотрудничество?

– Деньги и молчание, – пояснила Геля.

– О процедуре связи мы знаем. В каких отношениях вы были с Евсюковым?

– В разных, – сказала Геля и чуть поморщилась.

Волошин в ответ криво усмехнулся.

– Ну, если в разных, то вы знаете, где он живет. Не в общежитии же он вас навещал.

Комов саркастически хмыкнул.

– Знаю, – подтвердила Геля. – Могу назвать адрес квартиры. Я была там три раза. Последний раз неделю назад.

Она назвала адрес.

– Вы готовы принять участие в операции по задержанию Евсюкова? – спросил Волошин. Он прекрасно понимал, что ни в какой операции Ангелина участвовать не будет. Это был лишь тест на проверку лояльности.

– Согласна.

Глаза Гели загорелись азартной злостью.