Лето придёт во сне. Запад

Лестница, точнее, давно остановившийся эскалатор, нашлась в закутке за лифтами, но подниматься по зыбким ступеням нам строго-настрого запретила Дульсинея Тарасовна, приправив запрет парой страшилок о том, как некогда люди становились жертвами неисправных подъёмников – проваливались под их ступени и перемалывались механизмами до состояния фарша. Пришлось карабкаться по окаймляющей эскалатор балюстраде, несмотря на то, что механизм его наверняка давно заржавел и перемолоть никого не смог бы при всём желании. Мне это далось тяжеловато из-за сумки с арбалетом, которую я, конечно же, взяла с собой и которая, тяжело свисая с плеча на ремне, затрудняла движения. Дульсинее Тарасовне балюстрада оказалась и вовсе не по зубам, так что она осталась внизу с дедом Венедиктом, отказавшимся покидать свою смирную лошадку.

Первый этаж бывшего торгового центра встретил нас серым пасмурным светом, падающим из разбитых окон, и удручающей разрухой. Расколоченные витрины зияли пустотой, под ногами шуршал мусор, по длинным коридорам гуляли сквозняки. Какое-то время мы впятером настороженно бродили посреди этого хаоса, пока не поняли, что здесь искать нечего. Пришлось вернуться к эскалатору.

После преодоления следующего пролёта Белёсый предложил разделиться для пущей продуктивности поиска и, как самый хитрый, застолбил за собой второй этаж, на котором мы уже находились. Спорить с ним не хотелось – тем более, торопиться нам до темноты всё равно было некуда, а огромное здание манило следами былого величия, так что никто не оказался против того, чтобы подняться выше. Ян и Яринка вызвались осмотреть третий этаж, а мы с Дэном взяли на себя четвёртый, последний.

Там разрушений было меньше. Всё представляющее собой хоть какую-то ценность давно растащили, зато сохранилась относительная чистота и не наблюдалось такого погрома, как внизу. Взявшись за руки, мы с Дэном медленно двинулись прочь от эскалатора, стараясь не тревожить здешнюю тишину. Вещи, годные для растопки костра, нашлись без труда, и уже скоро мы стали обладателями трёх деревянных стульев и вороха обёрточной бумаги. Но так сразу уходить не хотелось: тем более, нам как раз открылось очень интересное, с моей неискушённой точки зрения, место. Просторный круглый зал, заставленный множеством разноцветных пластиковых столов и стульев, большинство которых сейчас были опрокинуты или сдвинуты в полном беспорядке, словно кто-то в панике метался между ними.

– Столовая? – шёпотом предположила я, и Дэн кивнул.

– Почти угадала. Раньше это называли фуд-корт, от английского «фуд» – еда. Здесь продавали разные блюда и напитки, и люди, пришедшие за покупками, могли перекусить и отдохнуть.

– От английского? – недоверчиво протянула я, касаясь рукой одного из лёгких, как игрушки, столиков. – А разве не запрещено употреблять такие слова?

– Запрещено, конечно. Но фуд-корты были ещё до хреволюции.

– До чего? – я уставилась на Дэна, заранее улыбаясь.

– До Христианской революции, – тоже с улыбкой пояснил он. – Мы её иногда так сокращённо называем – хреволюция.

Я, не выдержав, рассмеялась, но испуганно прикрыла рот рукой, когда эхо моего смеха гулко заметалось под высоким потолком.

– Ну да, звучит идиотично, оттого и смешно, – Дэн взял меня за руку и повёл по залу, продолжая рассказывать на ходу. – Но фудкорты запретили не из-за названия. Просто здесь обычно продавали еду быстрого приготовления, а она была очень вредной и жирной, с различными химическими добавками, вызывающими привыкание. Поставляли её с Запада. И вот железный занавес упал, поставки прекратились, фуд-корты закрылись, нация похудела и поздоровела…

– И отупела, – добавила я, любуясь висящим под потолком огромным изображением круглого бутерброда, накрытого сверху другим таким же бутербродом, с торчащими между ними в разные стороны кусочками различной снеди. Вот интересно – а как же такая конструкция должна была помещаться во рту?

– И отупела, – грустно согласился Дэн, касаясь сумки Ральфа, висевшей у меня на плече. – Не устала ещё нести? Помочь?

– Что? – я остановилась, вспомнив, зачем взяла сумку с собой. Ещё раз огляделась вокруг (да, этот просторный зал как ничто другое подходил для задуманного) и попросила Дэна. – Поможешь разобраться с Пчёлкой? Я ещё никогда не стреляла из арбалета.

В четыре руки мы извлекли на свет сначала колчан со стрелами, затем само оружие, грозно поблёскивавшее металлом в сером свете пасмурного дня. За тугую тетиву зацепилась книжица-инструкция. Я взяла её и хотела уже кинуть обратно в сумку, думая, что мы с Дэном вполне способны разобраться во всём самостоятельно, но книжица внезапно раскрылась от моего неловкого движения, и на пол с тихим шорохом выпал запечатанный белый конверт.

Глава 14

Туман