Лето пробуждения. Сборник рассказов

Когда двери трамвая задвинулись, я прошел по пустому салону и занял место на двойном крытом кожей сиденье – придвинувшись ближе к окну как в детстве. Прижавшись щекой к стеклу, я смотрел на лесной пейзаж. Конечная остановка маршрутных такси почему-то совсем скрылась из вида – словно ее никогда и не было… Я даже узнал грунтовую поляну, на которой минут десять назад стояло с полдесятка микроавтобусов.

И я понял: меня взял на борт пригородный трамвай, линию которого еще не проложили по этим холмам…

Я еду в край, где увижу то, что должны были повстречать все наши сограждане – как и было запланировано четверть века назад. Но люди возжелали иного. У них отняли уже уготованное им.

2. НАД ТУМАНОМ. ГОЛОС В ДИНАМИКЕ

Трамвай ехал дальше, по вершинам холмов. Пол под ногами гудел. За синим стеклом кабины водителя смутно угадывалась чья-то фигура.

Трамвай не делал более остановок – на прочих остановках не было ни одного пассажира. Между тем вагон пролетал по мостам, изогнувшимся в небо как радуга, высоко над ложбинами востока города, над рекой и железными путями.

Внизу показался знакомый мне Новый мост и чуть поодаль – металлические пролеты железнодорожного моста.

Исполинские эстакады, по которым двигался мой трамвай оказались проложены очень высоко – раза в три выше, чем старые мосты через реку и железную дорогу. Значит, на востоке города Окружная железная дрога превращалась в надземную эстакаду.

Сам город почти не заметен – весь покрыт клубящимся белым туманом, так что я лишь едва догадывался, что внизу стоят какие-то здания и совершенно не мог понять, чем город мог отличаться от привычного мне.

А вот и хребты к северу от города. Здесь ехать удобнее. Редкими стали ложбины. Трамвай почти перестал опускаться и двигался ровно – по холмам, соединенным в длинные хребты. По их вершинам пролегал путь.

Поездка затянулась. Я поднялся с места.

– Молодой человек, – раздался женский голос в динамике. – Конечной остановки сегодня не будет. В связи с тотальной деградацией и всеобщим вымером…

– Вымером?

– Извиняюсь, вымиранием.

– А вы кто? – крикнул я вперед салона.

– А я не человек, я автопилот.

Я бросился к кабине. За синим стеклом все также маячил силуэт, в котором я теперь признал женскую фигуру – с пучком волос на затылке. Я дернул за ручку двери, и та сразу отъехала в сторону. За пультом управления сидел манекен – в строгом сером костюме с юбкой, в коричневом парике. Манекен оказался одет тщательно: на ногах даже тонкие чулки, и обут в темно-серые туфли. Я взглянул за плечо, на ее лицо – тонкие губы, обведенные прозрачной помадой. Пустые серые глаза смотрели вперед стеклянным бесстрастным блеском.

В динамике что-то засвистело, и голос сказал:

– Муляж водителя тоже можете взять с собой. Мой голос исходит не из него, а из бортового компьютера.

Трамвай остановился. Я взглянул вперед за лобовое стекло. Рельсы обрывались. Трамвай стоял на краю хребта. Далеко внизу протянулась железная дорога. За ней – полноводная река. Следующий хребет начинался вскоре за рекой. Но эстакада для лесного трамвая до него почему-то не была проложена. Хотя расстояние до противоположного хребта много меньше, чем длина эстакад на востоке города.

Двери раскрылись.

Я обошел трамвай. И увидел, что рельсы кончались, словно кто-то обрезал их спереди. Никакого поворотного круга. Всего через метр горный хребет резко уходил вниз. Было даже страшно – такой крутой склон, что по его уступам скакали лишь горные козлы.

Я знал, что внизу проходит линия железной дороги и расположена станция «Мостовая». Чуть дальше через реку переброшен железнодорожный мост с железными арками вполне современного вида, но построенный более стал лет назад при Транссибе. Напротив моста у реки в студенческие годы мы отдыхали всей группой – тогда был самый конец мая. Оттуда, из узкой речной долины между хребтов я и видел этот склон.

Теперь осталось спуститься вниз и сесть на электричку. Вряд ли трамвай поедет назад, ведь в отличие от маневрового локомотива у него нет сзади кабины.

Но когда я обернулся, трамвая не было. Исчезли и рельсы. Вершина хребта уходила вдаль, чистая от какого-либо человеческого (человеческого ли?) вмешательства.

«Вот незадача! Придется спускаться. Более часа ведь придётся, – досадовал я. – Обдеру все брюки, наберу полные ботинки камешков. И ссажу ладони. И это – еще в лучшем случае, если не сорвусь с горной кручи».

Пришлось затеять пешее путешествие обратно на восток – по верхушке высокого отрога хребта Улан-Бургасы, нависшего темной стеной над севером города…

3. ЛЕСНАЯ ПРОГУЛКА

Нет на свете человека, которому не все равно, жив я или умер…

Р. Олдингтон. Смерть героя

Часа через два я увидел, как по лесной прогалине навстречу мне шли две пожилые женщины, неуклюже размахивая длинными тонкими палками. Да у них же лыжные палки! Это скандинавская ходьба, получившая распространение у нас с середины десятых годов двадцать первого века!