Летучий корабль

У мистера Уилкинса нет приятелей или родственников, он живет на отшибе, не принимает гостей. И сам он столь незначителен, что и на работе вряд ли кто-нибудь вспомнит, как его зовут. Так что подмена, скорее всего, останется незамеченной. Полгода назад рядом с малосимпатичным стариком со скверным характером как бы случайно оказалась милая приветливая девушка — секретарь самого мистера Лоуди. Ей оказалось по силам разговорить его, смешно встряхивая кудряшками — может быть, он напоминал ей дедушку… А она казалась ему внучкой, которой у него не было. Она подсаживалась к нему в министерской столовой — просто поболтать, потом стала провожать его домой через камин — ведь пожилому человеку непросто добираться домой маггловским транспортом. Его дом на окраине Лондона. Со временем она стала заходить к нему и по утрам — утренний путь до Министерства Магии ничуть не короче вечернего. Он рассказывал ей, сначала неохотно — он не привык много разговаривать — а потом все больше и больше о своих родителях, для которых был некой неприличной обузой, о книгах, которые скрашивали его жизнь, о цветах, которые выращивал в своем саду. И она слушала, ведь у нее, если разобраться, тоже не было собеседников. Со временем она выучила все его привычки — где он бывает (практически нигде), где покупает продукты (в маггловском супермаркете на углу соседней улицы), когда пора выкапывать луковицы тюльпанов, и когда приходит время высадить их вновь. Как зовут соседей, с которыми он порой перекидывается парой слов, завидев этих бездельников у ограды своего сада. Гермиона у нас теперь эксперт по мистеру Уилкинсу… Чтобы, когда настало время, им мог бы стать я.

Когда мышеловка на пиратском острове захлопнулась, дни мистера Уилкинса в Лондоне были сочтены. Если бы мы сами так упорно не полезли в петлю, я уверен, их капитанства придумали бы что-нибудь другое. Неважно, что — все равно мы с Роном и Невом жили словно на бочке с порохом, достаточно было любого конфликта, да что там — Рона или Нева, проводивших целые дни за уборкой Корабля, можно было обвинить в краже, в шпионаже — в чем угодно. Я не сомневаюсь, что Малфой с Довиллем именно так бы и поступили. Все равно лучшей кандидатурой на роль мистера Уилкинса мог быть только я. А тут мы сами дали им такой шанс…Конечно, если бы с нами ничего не вышло, им пришлось бы использовать кого-то из своих. Думаю, нашелся бы какой-нибудь охотник послужить общему делу. Только вот я, черт, я же чертовски хорош для такой миссии, меня не зазорно лишить магии — я не один из НИХ, не СВОЙ. А Поттер и Грейнджер — просто идеальная пара.

Я спускаюсь вниз в полной темноте, чтобы покурить, сидя на полу у камина. Мне непривычны запахи чужого дома, звуки, скрип половиц, раздающийся в полной тишине. Все равно мне вряд ли удастся заснуть сегодня.

Когда Довилль забрал меня с острова после поединка, он знал все вплоть до последней детали, то есть даты моего появления в Лондоне, так как в то же самое время Лоуди уговаривал Фаджа дать разрешение на расчистку подвалов Министерства, уверяя, что дело это неспешное, но нужное, так как там можно будет разместить кабинеты секретарей и судебные архивы. И что для начала работ вполне достаточно его секретарши, то есть мисс Грейнджер, да мистера Уилкинса, с которым она прекрасно ладит, так как отвлекать более нужных работников на такую несрочную работу нецелесообразно. Гермионе дали десять дней на то, чтобы она разобралась со срочными делами, а пиратский капитан сказал мне: «Не думай ни о чем». Я же говорил, для него это был просто бонус. Каникулы перед тем, как перейти в решительное наступление. И сговорчивый Поттер в придачу.

То, как он и Малфой поступили с Гермионой… Вряд ли он мог забыть об этом. Он же понимал, что я все узнаю, как только окажусь в Лондоне. Ни о чем не думай… Что значили для него чувства двадцатилетней девчонки? Ничего, в этом я уверен абсолютно точно. Могу даже поклясться. Ничего. Что подумает ее муж? Как она посмотрит Рону в глаза, объявляя азкабанскому узнику о разводе? Что она скажет ему потом, если им доведется вновь встретиться? Сможет ли вернуть то, что когда-то было между ними? Лорду Довиллю вряд ли ведомы такие сомнения. Гермиона — просто хороший, практически идеальный инструмент, отличная юркая пешка на величественной доске их планов. Если ее брак с Роном Уизли так дорог ей, что ж, она неглупая девушка, сама придумает, как все исправить. Если же у нее не выйдет заново склеить их разбитую жизнь… Для господ Малфоя и Довилля это, думаю, совершенно неважно. Потому что мы чужие — Рон, Невилл, Гермиона, я…