Летучий корабль

Есть двери, которые навсегда должны остаться закрытыми. Пусть и у меня будет такой вот чулан, в который я отправлю свои воспоминания о пиратском капитане и острове Кес. И потеряю ключи. Пусть эта неприметная дверь сольется с кладкой стен, покроется пылью. Так, чтобы я никогда не мог найти ее. Так я решаю в ту ночь, еще не предполагая, что за демоны будут обитать за дверью моего чулана. Наверное, в тот момент они слишком напуганы и пристыжены, так что не осмеливаются поднять голову и подать голос. Оттого мне и удается заснуть, хотя бы на пару часов.

А утром, с трудом оторвав тяжелую гудящую от недосыпа голову от подушки, я тянусь за флаконом с оборотным зельем, смотрю, как в его мутном содержимом растворяется драгоценный волосок, один из тех, что были срезаны вчера Драко с безвинной головы мистера Уилкинса, поглощаю отвратительное пойло, гарантирующее мое инкогнито, и становлюсь другим.

* * *

Мне легко видеть в зеркале свое мгновенно постаревшее лицо — невыразительные глаза, копну некогда светлых, а теперь пегих, практически седых волос, морщины, сухие старческие губы. Руки с рельефно проступающими венами, желтоватые ногти, множество коричневых пятнышек, разбросанных по бледной тонкой коже. Я спускаюсь по лестнице, неспешно переступая со ступеньки со ступеньки. На мне синяя министерская роба сотрудника хозяйственного отдела.

- Доброе утро, мистер Уилкинс, — говорит мне лучезарная Гермиона, и я стараюсь не обращать внимания на горечь в ее глазах. — Вы уже завтракали? Если нет, у нас будет время в Министерстве, потому что сейчас мы уже немного опаздываем.

- Доброе, доброе, — ворчу я, впервые слыша «свой» низкий глуховатый голос — голос человека, которому более свойственно подолгу молчать, чем говорить или смеяться.

- А, доброе утро, Уилкинс! — говорит мне Дуглас Лоуди, бросая на меня многозначительный взгляд. — Жена спрашивает, не пора ли уже высаживать тюльпаны. Велела вот проконсультироваться с Вами.

Проверяет, хорошо ли меня проинструктировали? Не волнуйтесь, Герми хороший работник. Кому бы ей ни приходилось служить! Так что про тюльпаны мне вчера было сказано предостаточно. Лоуди высокий жизнерадостный бородач, его слова сразу же заполняют собой небольшое пространство перед его кабинетом, где он в то утро встречает меня и Гермиону.

- Упаси Вас Мерлин, мистер Лоуди, высаживать луковицы в такую рань! Думаю, по нынешней погоде — осень обещают теплую — так не раньше середины октября!

Я вижу, он доволен моим ответом. Мы не подкачаем, не сомневайтесь!

- Что ж, за работу? Мисс Грейнджер, Вы готовы?

Гермиона сегодня тоже в простой рабочей мантии — нам предстоит копаться в пыли и рухляди, а не раскланиваться с чиновниками в коридорах.

- Разумеется, мистер Лоуди!

И мы направляемся к лифту. В моих руках, как и ожидалось, ведро, тряпка и швабра, и это хорошо, потому что я так занят своей ношей, что не особо смотрю по сторонам. Занимаю место в глубине кабины — нам все равно ехать на самый нижний этаж, Гермиона встает передо мной, словно закрывая меня от заполняющих лифт благонадежных и законопослушных министерских тружеников. Рыжие волосы вошедшего предпоследним мужчины едва-едва закрывают ясно обозначившуюся лысину на макушке… Нет, мистер Уизли — не тот человек, с кем нам с Герми стоит здороваться.

- Подождите. Подождите секунду! — яркая мантия главы Аврората мелькает в метре от нас.

Сайрус Блэкмор… Не много ли для одного лифта? Я даже не задумывался о том, что мне теперь по многу раз на дню предстоит встречаться со всеми этими людьми — старшим Уизли, Блэкмором, Грэхемом и Дином Томасом, с теми, кто оклеветал и осудил нас… А сколько их еще? Скольких из тех, кого я знал когда-то, мне еще предстоит встретить? Чужие, безразличные, равнодушные лица — бывшие коллеги, одноклассники, просто знакомые… Все, кто почти полтора года назад, прочитав о нашем с Роном аресте, а потом и приговоре, отложил газету в сторону и сказал: «Ну, надо же!» И я, ошалевший от моря и солнца последних месяцев, от яркости белого песка и тепла камня, криков чаек и звона оружия, в тот момент впервые думаю, нет, эта мысль пока просто мелькает, так, секунда — и все… Но я все же запоминаю ее: А мой ли это мир? И почему я так уверен, что вот эта жизнь — моя? И, может быть, именно в тот момент парень, что стоит на заснеженной улице перед дверями кафе в Горни Граде, нерешительно положив руку на ручку двери, оборачивается и смотрит на меня грустными мудрыми глазами, больше не скрытыми стеклами очков.

Я даже не замечаю, как мы оказываемся одни — все пассажиры уже давно покинули лифт, разбежавшись по своим делам. Мы в самом низу, «Отдел Тайн», объявляет мелодичный неживой голос, я подхватываю ведро, и мы с Герми вступаем под каменные своды нижнего яруса Министерства Магии.

- Нам туда, мистер Уилкинс.

Гермиона указывает в самый конец коридора, где за залом заседаний Визенгамота виднеется неприметная дверь, за которой начинается лестница, ведущая к конечной цели нашего путешествия.