Лягушачий король

Но тогда это не спасло.

Видимо, сейчас у меня в глазах явственно мелькнуло воспоминание о том случае. Только воспоминание… Но Варвара отшатнулась. Подбоченилась, выпятила челюсть, словно придавая себе смелости.

– Ну, давай! Опять душить меня будешь? Не боюсь я тебя!

Жилистое горло под моими пальцами. Хрип, выкаченные глаза.

– Боишься, – ровно сказала я.

Развернулась и ушла в сад.

Вместо того чтобы бежать за мной, осыпая оскорблениями, Варвара как-то сникла. Она осталась на крыльце, продолжая отчитывать меня, но нагрев под этой кастрюлей уже выключили, а к затихающему бульканью я не прислушивалась. Баня маячила среди деревьев, и я подошла к ней, по колено промокнув от росы.

На постройку бани у Харламова ушло пять лет. Баня – его детище. Единственным, кому он позволил помогать себе, был печник. Хотя поначалу Виктор Петрович уверял, что класть печи он научится сам, ничего сложного в этом нет. Ульяна окоротила его, пригрозив, что в бане, где будет стоять печь, сложенная его руками, он будет мыться до конца времен в полном одиночестве, и никто другой не перешагнет ее порога.

Эта угроза его устрашила.

Я смотрю не на баню, о нет!

Я смотрю на дворец. Тадж-Махал. Египетскую пирамиду. Храм Святого Семейства.

Все великие постройки мира воплотились в небольшом бревенчатом срубе. Это великая гордость моего свекра.

Страшно вообразить, что творилось в его душе, когда он представил, как ее заберут. Нужно спросить у нашего юриста, можно ли изымать незаконно присвоенную землю вместе с постройками, возведенными на ней. Если да…

На ступеньку бани скакнула буро-зеленая лягушка. Я подошла ближе, рассматривая бугристую кожу, острые выступающие глаза. Это маленькое существо показалось мне дурным предзнаменованием.

– Таня, пойдем в дом! Варька уехала к бабушке.

Я обернулась и увидела Кристину. Личико у нее осунувшееся: то ли переживает из-за отца, то ли не все хорошо складывается с ее новым парнем.

Так вот почему Ульяна Степановна с утра была зла и накрутила хвост собственной дочери!

Бабушка – это Нонна Анатольевна, мать Ульяны. Единственная из нас, кто не пляшет под ее дудку. Нонна появляется здесь раз в год. Приезжает на такси бизнес-класса. Проталкивает свое грузное тело по дорожке рывками, яростно вбивая трость в брусчатку. Ее черные глаза навыкате смотрят только вперед. Землистого оттенка лицо багровеет по мере того как Нонна приближается к дому. На выскочившего с поклоном Виктора Петровича она обращает внимания не больше, чем на подзаборного Шарика, и только появление Варвары способно вызвать улыбку на ее губах.

Варвара – любимица! Она единственная пошла по стопам бабушки. Нонна Анатольевна заведовала поликлиникой. Дважды «хаживала», как она выражается, замуж, после браков оставшись богатой вдовой. Мужей она выбирала из своих пациентов. Я подозреваю за ее выбором точный расчет.

Благодаря бабушке Варвара может позволить себе работать три дня в неделю. Каждый месяц Нонна подкидывает своей голубке приличную сумму. Все мы знаем, что после смерти старухи ее просторная квартира в сталинском доме, гараж и многочисленные бриллиантовые серьги с кольцами достанутся Варе.

Ульяна в завещании не упомянута. Дочь упала в глазах Нонны, когда связала свою жизнь со сферой торговли. Я как-то застала отголоски давнего спора. «Ты поликлиникой заведовала, а я продмагом! – выкрикнула раздосадованная Ульяна. – Еще неизвестно, от кого больше было пользы!» «Не заведовала, а разворовывала», – отбрила Нонна. Ульяна вылетела из комнаты, как ошпаренная, и до конца дня была так страшна собой, что даже муж отказывался к ней подходить – боялся, что превратит в камень одним взглядом, точно Медуза Горгона.

Варвара навещает бабушку дважды в месяц. Ульяне грех роптать: наследство ее матери останется в семье. Однако она не может не бесноваться, осознавая, что помани ее мать внучку пальцем – и Варя, бросив семью, переедет к бабушке.

Месяц назад Нонне представили Григория. Та осмотрела его, выразилась кратко: «Прохиндей», но идею брака одобрила. «Бери что есть, – сказала она Варе. – Тебе перебирать харчами не приходится, давно уж рожать пора».

К Илье бабушка относится добродушно, но без малейшей любви. Кристину считает вертихвосткой. Наши дети для нее и вовсе не существуют: она каждый раз небрежно уточняет, трое у нас или четверо.

Обеспокоенная Кристина проводила меня до коттеджа. Мне показалось, она хочет что-то сказать, но на крыльцо выбежали дети и она молча ушла к себе.

– Мама, пойдем почитаем!

– Пойдем, Антоша. Выбирай книжку.

Стоя перед шкафом в ожидании, пока сын определится со сказкой, я перебирала книги. Пальцы мои задержались над белым томом, по корешку которого вился длинный зеленый стебель. «Справочник растений средней полосы России». Я не помнила, чтобы мне раньше попадалась эта книга. Определенно, нет. Я бы ее не забыла.

Толстая. Прекрасно изданная, на мелованной бумаге. Цветные фотографии соседствуют с подробными иллюстрациями.