Личный враг Бонапарта

– Теперь о том, как вы поедете из Парижа. – Талейран радовался собственной осведомленности. – Конечно же это будет бегство. Скандальное. С преследованием. Тем больше эффект! Все уже оговорено и разработано в министерстве полиции. В случае чего, вас подстрахуют. Запомните: жандармы вам не враги, как бы грозно они ни выглядели.

Бенкендорф опешил.

– Так Фуше…

– С самого начала в деле. Он исполняет приказ Наполеона. Однако будьте осторожны. Ему известно все о Жорж, но не о моих контактах с русской стороной.

В этом стоило усомниться, но министр хотел, чтобы полковник думал именно так.

– Жорж поедет одна. Не возражайте, – Талейран категорично качнул головой.

Бенкендорфу было крайне неприятно выслушивать готовый план, детали которого он намеревался изучить сам.

– Вы должны остаться в Париже. Именно так поступил бы любовник, похитивший красавицу и желающий отвести от себя подозрения.

Логично, но полковник боялся отпускать Жоржину одну именно потому, что любил.

– Не волнуйтесь. За ней поедет ее старый репетитор, ну тот, с кем она проходит роли. И танцовщик Дюпор.

Последнего Александр Христофорович недолюбливал, но считал слишком глупым, чтобы всерьез испортить дело. Теперь выходило, что и Дюпор подсажен полицией.

– В любом случае вы останетесь, – властно сказал Талейран. – На несколько дней. Пока слухи не утихнут. Вас вызовут в полицию, и вы дадите показания, будто ничего не знаете. Большего не потребуется.

– А как она уедет? Нужны паспорт, карета и фора хотя бы в пару дней, чтобы Жоржина успела доскакать до любой границы. Иначе ее схватят…

– Не схватят, – в голосе министра послышались металлические нотки. – Даны иные указания. Паспорт выпишут на женщину похожей наружности. О карете позаботьтесь сами. Как и о том, чтобы слуги не подняли переполох раньше времени.

– Мы имеем привычку уезжать на прогулки в Версаль и не возвращаться несколько дней.

– Прекрасно. Разместите карету где-нибудь поблизости и прямо из Версаля отправьте нашу красавицу в путь.

– Есть еще одно, – полковник замялся. – Сейчас ставят «Артаксеркса». Репетиции каждый день. Скоро премьера. У Жорж главная роль.

– Царя персов? – подтрунил министр.

– Нет, принцессы Манданы…

Талейран кивнул. Он мгновенно переходил от серьезности к веселью и обратно.

– Пусть пройдет первая пара показов. Потом Жорж стоит как бы заболеть. Простудиться. Сорвать голос. Ей дадут неделю на поправку. Дерзайте.

Александр Христофорович снова поклонился. Вот теперь он понимал, зачем его пригласили к баронессе Лаваль, и чувствовал всю цену разговора с великим министром.

– Я рад знакомству, – сказал Талейран. – Ваш товарищ подает огромные надежды. Очень образованный и старательный молодой человек. Но… он удручающе неталантлив, уж простите старика за откровенность.

Эти слова должны были польстить Бенкендорфу. Однако тот держался настороже.

– Карлу надо быть ведомым. Вы же рветесь из упряжки. Пытаетесь поставить свою телегу впереди моей лошади, – министр доверительно взял собеседника за руку. – Я предрекаю вам большое будущее. Если, конечно, наше беспокойное время не прервет вашей карьеры.

«Если меня не повесят, не убьют на поле боя и не расстреляют где-нибудь по дороге».

Глава 7. Фамильные тайны

«Казалось, Александр или Цезарь вернулись на землю».

Анна Потоцкая

Бенкендорф покинул салон баронессы Лаваль в надежде больше никогда не встречаться с Талейраном. Но по милости Яны ему пришлось вновь столкнуться с конкурирующими министрами: полиции и иностранных дел. Кто бы мог подумать! Сильные мира сего редко подозревают, что настоящая опасность может исходить от мелкой рыбешки.

Сама Яна, конечно, не считала себя таковой. Но что толку в ее мнении, если рядом с пестрой плотвичкой проплывали щуки и сомы? Крупные хищные рыбины готовы были сцапать маленькую принцессу в любой момент.

В конце вечера к Лаваль прибыли молодая Потоцкая и маркиза де Суза, мать ее нового любовника графа де Флао. Шурка скрипнул зубами. Оказывается, Яна еще в Варшаве питала склонность к адъютанту Мюрата красавцу Шарлю, но была не готова к решительным действиям. Их с Бенкендорфом роман в Белостоке случился от тоски и с досады на собственную скромность.

Но думать следовало не об оскорбленном самолюбии, а о круге теплых знакомств графини. Де Суза, знаменитая писательница, была некогда любовницей Талейрана. Его и называли отцом Шарля. Сам де Флао уже слишком отметился в скандальной хронике Мальмезона, чтобы не замечать его сходства с министром иностранных дел. Он побывал в постели у Каролины Мюрат и остался под розовым балдахином у Гортензии Богарне, падчерицы Наполеона, королевы Голландии. Все эти люди, как и Талейран, не хотели новой войны. Все готовы были удержать своего повелителя от похода в Индию. Удара по Англии. Столкновения с австрийцами. Испанских авантюр. И уж тем более от разрыва с Россией.

Все. Кроме Яны.