Лиловые орхидеи

Часто говорят, проблемы в отношениях – это основа музыкальной индустрии. Если послушать тексты песен, то большинство из них об одной из двух вещей: о том, как кто-то влюбился, или о том, как кого-то бросили. Очевидно, когда с музыкантом случается одно из этих событий, песни сочиняются сами собой. У писателей не так. По крайней мере у одной конкретной писательницы. Я уже несколько недель не могу написать ни слова. Не то чтобы я влюбилась или, наоборот, переживала потерю, но надо признать, что сейчас я нахожусь на эмоциональных американских горках. Из меня просто обязаны с легкостью литься целые главы. Любовные сцены. Сцены ссор. Они должны приходить ко мне без малейших усилий. Но как только я сажусь писать, ничего не выходит. Я не могу сосредоточитсья. Каждая любовная сцена превращается в воспроизведение ночи, когда я потеряла девственность. Каждая ссора напоминает мне, из-за чего мы однажды поссорились с Гэвином, – о Карен.

Я слышу стук в дверь и с радостью прерываю свой писательский ступор. Я открываю дверь и вижу огромный букет моих любимых цветов в руках у того же паренька, который доставлял мне цветы всего два дня назад. Неужели прошло всего два дня?

Паренек вздрагивает и передает мне цветы.

– Все еще в немилости, да?

Я смеюсь и ставлю красивый букет рядом с другими, которые еще даже не начали вянуть. Потом беру со стола кошелек и протягиваю ему чаевые.

– Нет, уже нет. Просто теперь он старается меня задабривать.

– Понятно. Хорошо, – говорит он. – Спасибо за чаевые. Хорошего дня!

– Спасибо, и тебе.

Я закрываю дверь и оглядываю свою прихожую, которая теперь похожа на цветочный магазин перед выпускным.

Потом достаю прикрепленную записку и читаю ее.

Бэй,

Эти цветы даже не сравнятся с тобой, милая. Твое лицо еще прекраснее, чем я его запомнил. Я готов смотреть на тебя бесконечно. Я сфотографировал тебя, пока ты спала, – ты похожа на ангела. Ты просто божественна.

С любовью, Гэвин

Я чувствую, как в груди у меня что-то сжимается – неужели это откололся крохотный кусочек брони, защищающей мое сердце? Я прогоняю эту мысль из головы и перечитываю записку – почти слышу его голос с легким южным акцентом. Отношу букет в кухню, наливаю воды в вазу и ставлю ее в центр стола.

Я с улыбкой возвращаюсь в свой кабинет, надеясь, что этот романтический жест разбудит мое воображение. Но я не успеваю этого выяснить, потому что на ноутбук приходит уведомление о полученном письме.

Оно от миссис Чендлер – учительницы второго класса, в котором учится Мэддокс. Я просматриваю письмо: она пишет, что мне, наверное, будет интересно прочитать, что Мэддокс написал сегодня утром в дневнике, который они ведут на уроках письма. Я открываю приложенный скан и узнаю корявый почерк своего семилетнего сына.

Первое что я хочу сделать с папой когда мы встретимся я хочу узнать его получше кем он работает сколько ему лет и когда у него деньрождение. Мама сказала что он играл в футбол. Я тоже играю в футбол. Я спрошу ты любишь американский футбол и какая у тебя любимая команда. Потом я спрошу почему мы встретились только сейчас. Я скажу почему мы так долго не встречались. Я видел его там в гостинице. Он сказал что я хорошо плаваю. Может быть я ему понравлюсь. Поэтому я снетерпением жду папу в субботу.

Я закрываю глаза.

Пожалуйста, пусть это принесет ему только хорошее.

Глава 33

Я совершенно не в состоянии работать. Снова смотрю на часы. Еще только начало первого. Всего пять минут прошло с того момента, когда я смотрела на часы в прошлый раз. Десять часов. Через десять часов Гэвин приедет в Мейпл-Крик. У меня есть десять часов, чтобы решить, как пройдет сегодняшний вечер.

Я оглядываю свой кабинет и выгибаю шею, чтобы заглянуть в гостиную. Повсюду стоят цветы. Он присылает их дважды в день. Мой дом теперь похож на сцену из «Волшебника из страны Оз», где Дороти в поле цветов.

Все эти роскошные букеты доставляет один и тот же паренек – теперь я знаю, что его зовут Чад. Если бы я знала, что цветов будет так много, я бы не дала ему столь щедрые чаевые в первый раз, потому что – чего уж там – тем самым я создала прецедент.

Каждый букет сопровождается запиской, и в каждой записке он доказывает, как хорошо меня знает, описывая какую-нибудь часть меня – обычно какую-нибудь часть моего тела.

Гэвин звонит мне каждый день. Я пыталась убедить себя, что для меня это не так уж и важно, но вчера вечером чуть не поскользнулась и не свернула себе шею, пытаясь побыстрее вылезти из душа и добежать до телефона, звонившего на туалетном столике. Вспоминая об этом, я закатываю глаза.

– Ты же знаешь, что хочешь пойти, Бэйлор, – говорит Кэлли, и я вздрагиваю от неожиданности, когда она выходит из-за угла и ставит на комод еще один букет.

Я не обращаю внимания на цветы и сурово смотрю на нее.

– Ой, да ладно! – с раздражением произносит она. – Только не говори, что ты сейчас не об этом думала.