Лиловые орхидеи

Не говоря ни слова в подтверждение, я поворачиваюсь на кресле к ней спиной и продолжаю отвечать на письма от фанатов, которые мне переслала Дженна.

– Ну и живи в отрицании сколько хочешь, – говорит Кэлли и выходит из кабинета.

И потом уже из коридора бормочет что-то о том, что у нее на сегодня нет никаких планов, кроме как поиграть с Мэддоксом, и что некоторым людям стоило бы воспользоваться ее выдающимися способностями няни.

Я игнорирую очевидную попытку манипуляции и просматриваю почту. Дженна оставила комментарий к одному из писем, которое мне переслала. Она написала, что отправительница начинает проявлять нездоровый интерес, требует, чтобы я встретилась с ней лично и сфотографировалась.

Время от времени мои книги вызывают у кого-нибудь из читателей слишком бурную реакцию. Как правило, потому, что задевают за живое. Некоторые шлют мне гневные письма, если они недовольны, что персонаж умер или сердце героини было разбито. Фанаты иногда забывают, что мои герои вымышленные. Они отождествляют себя с ними. Любят их. Ненавидят их.

Хотят за них отомстить.

А поскольку я не использую псевдоним, меня несложно найти – особенно учитывая, что я всю жизнь живу в одном и том же городе и в одном и том же доме.

Кэлли обычно собирает письма от читателей и передает их Дженне. Сначала я сама этим занималась, но после выхода шестой книги несколько лет назад дела резко пошли в гору. Сейчас я получаю десятки писем в день – это слишком много, чтобы отвечать на каждое и продолжать писать.

За это время я получила несколько писем с угрозами, и сначала они меня очень беспокоили. Но потом я поняла, что люди просто хотят выпустить пар по поводу чего-то в моих книгах, что вызвало у них сильную реакцию. Писателей никогда никто не преследует. За нами не гоняются, как за музыкантами или кинозвездами. Если ты не Стивен Кинг, тебя даже вряд ли узнают на улице. Писательство – это анонимный вид славы, и он идеально мне подходит.

Я запоминаю имя «Кайли М.», которое Дженна добавила в наш «список особого внимания». Интересно, это просто совпадение, что героиню одной из моих книг зовут Кайли Мэннинг? От меня также не ускользает то, что у нее такие же инициалы, как у жены Гэвина. Поэтому она мне уже не нравится.

Жена Гэвина. Брр

. Я качаю головой, вспоминая абсурдность всего, что она с нами сделала. И тут я внезапно задумываюсь, общается ли он с ней. В конце концов, они все еще женаты. Наверняка у них есть общий дом. Боже, неужели он все еще с ней живет?

Мое любопытство пересиливает силу характера, и я быстро набираю ему эсэмэс, чтобы не передумать. До этой минуты я этого не делала.

Я: А где ты живешь, когда ты в Лос-Анджелесе?

Он отвечает минут через двадцать. Все это время я проигрываю в голове самые разнообразные сценарии. Один – из фильма «Война роз», когда Кэтлин Тернер и Майкл Дуглас чуть не убивают друг друга, пока живут вместе в процессе развода. Другая мысль, которая приходит мне в голову: раз Карен такая изощренная интриганка, она может попытаться каким-то образом вернуть Гэвина. Ведь однажды ей это удалось.

Наконец у меня пищит телефон.

Гэвин: Ты таким образом спрашиваешь, вижусь ли я с Карен?

Я: Ну я просто поинтересовалась, где ты живешь, когда ты там. На случай если мне понадобится что-то тебе переслать и пр.

Я роняю голову на сложенные на столе руки. Хорошая попытка, Бэй.

Гэвин: Ага, конечно, милая. Я снял квартиру рядом с киностудией. Я избегал ее с того дня, как вернулся из Чикаго. И буду продолжать ее избегать. Я переправляю все ее письма своему адвокату. Это тот ответ, который ты хотела получить?

Я: Негодяй.

Я: И да, может быть.

Гэвин: Ха-ха! Бэйлор, не беспокойся об этом. У меня с ней все кончено. Теперь все, что я делаю, я делаю ради тебя и Мэддокса. Жду не дождусь встречи с ним. И с тобой. Ты получила ключ?

Я: Какой ключ?

Гэвин: Проверь последнюю доставку.

Я встаю, обхожу стол и подхожу к комоду, куда Кэлли поставила последний букет, когда заявила, что я «живу в отрицании». Я открываю конвертик. Внутри лежит карточка-ключ из гостиницы «Дубовый лист». У меня учащается пульс. Я сажусь и смотрю на карточку – верчу ее в руках снова и снова. Это чересчур. Это слишком скоро.

Это слишком большое искушение.