Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

Большинство участников испанской войны особенно молодежи стремилось к победе над противником на поле боя – и отказывалось задумываться о ее цене. Тем не менее накануне войны и в первой ее половине несколько голосов прозвучало в защиту человечности и сострадания – голоса Асаньи и Прието – в Республике, мыслителя Мигеля Унамуно и некоторых католических священников – на территории националистов. Увлеченность обеих сторон военными действиями и мщением, настроенность на победу какой угодно ценой не подлежит сомнению. Она господствовала над всем остальным. И все же она не стала всепоглощающей.

Иностранные добровольцы с изумлением отмечали, что республиканские бойцы отказываются вести огонь по удобным мишеням – неприятельским санитарным автобусам, а также по офицеру-монархисту, бегущему впереди солдат с распятием в руке, поскольку он, вероятно, «искренен в своей вере». Удивление иностранцев вызывало и то, что за время восьминедельных уличных боев в Толедо воюющие стороны прекращали огонь при появлении между ними нищего слепого старика. Националисты, вступая во взятый с бою населенный пункт, после завершения сражения бесплатно раздавали жителям продовольственные порции – свежий хлеб, сахар, рыбу, рис, шоколад[220]

. Иногда упаковки с продовольственными пайками сбрасывала на республиканские тылы авиация генерала Кинделана.

Открыто и систематически стал ориентироваться на свертывание и завершение военных действий в начале 1938 года военный министр Прието. По его настоянию Республика отказалась от возможных тогда и перспективных в военном отношении планов наступления в равнинной густонаселенной Андалузии. Вместо этого удар нанесли в периферийном Арагоне с ограниченной целью взятия высокогорного 20‑тысячного Теруэля. После окружения города министр запретил преследование националистов, сознательно упустив возможность превращения местного успеха в значительную победу. Он затянул ликвидацию Теруэльского гарнизона, дав ему возможность сложить оружие на почетных условиях. Действия Прието не были предательством. Они были направлены на демонстрацию военной мощи Республики и на склонение каудильо к компромиссному миру.

Однако миротворцев поддержала меньшая часть Народного фронта – баскские и каталонские националисты. Против компромиссного мира по одну сторону фронта выступили коммунисты, большинство социалистов и анархисты, а по другую – большая часть националистов. Франко отказался от любых переговоров. Его военный трибунал заочно приговорил к тюремному заключению попавшего в плен военного коменданта Теруэля. Ответом каудильо на примирительные авансы с республиканской стороны стало крупномасштабное Арагонское наступление, принесшее националистам крупный успех.

В дни разгрома армий Республики в Арагоне Прието открыто поставил сначала в совете министров, а затем в исполкоме социалистической партии вопрос о невозможности дальнейшего сопротивления. Он предложил удерживать только Каталонию, а прочие республиканские территории (включая Мадрид) оставить. Каталонию министр планировал оборонять при помощи одной из демократических держав – Франции или Англии, заинтересованных в сдерживании тоталитаризма. Министр воспрепятствовал массовому направлению женщин на оборонительные работы и созданию «молодежных дивизий» из подростков. Прието не без основания видел в мобилизации несовершеннолетних очередной акт истребления генофонда. Военного министра теперь поддержали умеренные республиканцы во главе с президентом Асаньей и часть социалистов. Ряды сторонников примирения расширились. Казалось, курс на скорейшее завершение войны обретает социальную базу.

Но приетистов в считаные дни постигли несколько ударов, прежде всего внешнеполитического плана. Примирение испанцев не вписывалось в намерения ни Гитлера, ни Муссолини. Им было выгодно дальнейшее разорение и ослабление Испании. Итальянские ВВС нанесли серию жестоких ударов по Барселоне и Валенсии (см. выше), усилив многочисленными разрушениями и жертвами готовность населения и армии к продолжению войны. Каталонские националисты отказали приетистам в поддержке. Немедленно последовали организованные левыми экстремистами народные демонстрации под максималистским лозунгом: «Нет компромисса, кроме разгрома Франко!» По требованию компартии и советского посольства Негрин в апреле 1938 года добился отставки Прието. Правительство и все партии Народного фронта незамедлительно подтвердили установку о продолжении «антифашистского сопротивления».