Лирика 30-х годов

Добрая моя мать. Добра, сердечна.Приди к ней — увенчанный и увечный —делиться удачей, печаль скрывать, —чайник согреет, обед поставит,выслушает, ночевать оставит:сама — на сундук, а гостям — кровать.Старенькая. Ведь видала виды,знала обманы, хулу, обиды.Но не пошло ей ученье впрок.Окна погасли. Фонарь погашен.Только до позднего в комнате нашейтеплится радостный огонек.Это она над письмом склонилась.

Не позабыла, не поленилась —пишет ответы во все края:кого — пожалеет, кого — поздравит,кого — подбодрит, а кого — поправит.Совесть людская. Мама моя.Долго сидит она над тетрадкой,отодвигая седую прядку(дельная — рано ей на покой),глаз утомленных не закрывая,ближних и дальних обогреваясвоею лучистою добротой.Всех бы приветила, всех сдружила,всех бы знакомых переженила.

Всех бы людей за столом собрать,а самой оказаться — как будто! — лишней,сесть в уголок и оттуда неслышноза шумным праздником наблюдать.Мне бы с тобою все время ладить,все бы морщинки твои разгладить.Может, затем и стихи пишу,что, сознавая мужскую силу,так, как у сердца меня носила,в сердце своем я тебя ношу.

Майский вечер

Солнечный свет. Перекличка птичья.Черемуха — вот она, невдалеке.

Сирень у дороги. Сирень в петличке.Ветка сирени в твоей руке.Чего ж, сероглазая, ты смеешься?Неужто опять над любовью моей?То глянешь украдкой, то отвернешься!То  щуришься из-под узких бровей.И кажется: вот еще два мгновенья,и я в этой нежности растворюсь —стану закатом или сиренью,а может, и в облако превращусь.Но только, наверное, будет скучноне строить, не радоваться, не любить:расти на поляне иль равнодушно,

меняя свои очертания, плыть.Не лучше ль под нашими небесамижить и работать для счастья людей,строить дворцы, управлять облаками,Стать командиром грозы и дождей?Не веселее ли в самом делевзрастить возле северных городовтакие сады, чтобы птицы пелина тонких ветвях про нашу любовь?Чтоб люди, устав от железа и пыли,с букетами, с венчиками в глазах,между весенних кустов ходилии спали на полевых цветах.

Лирическое отступление