Лиса под прикрытием

Какая-то особенно вредная кочка подбросила вверх, а по приземлению, ледянку закрутило. Стороны света менялись с ужасающей скоростью. Веселье испарилось, теперь больше всего мне хотелось остановиться. При этом не прибить случайно какого-нибудь зазевавшегося любителя горок.

Постепенно вращение останавливалось, скорость уменьшалась. Я выдохнула от облегчения и радости. Но, как оказалось, радовалась рановато.

Девчушка появилась будто из ниоткуда. Вынырнула из-за сугроба. Мелкая, лет шести, не больше. Тонкие ножки торчат из валенок, шапка набекрень, верхняя пуговица шубы расстегнута, концы шарфа висят поникшими ушами. Девчушка смеется, что-то кому-то кричит и не видит надвигающейся опасности. Меня.

– Берегись! – завопила я, но девочка не услышала. – Уходи!

Когда она меня увидела, еще можно было отпрыгнуть в сторону, но взрослому и на устойчивой поверхности. А малышка растерялась, уронила ледянку, попыталась уйти, но валенки заскользили, тонкие ножки подогнулись. Она начала падать.

– Мама!!! – закричала она.

У меня перед глазами пролетела ужасная сцена: девочка падает, я на скорости врезаюсь в нее, детское тело отлетает в сторону и замирает изломанной куклой.

– Нет!!!

Наверное, в тот момент Живая Мать взглянула на меня, ужаснулась и помогла. Иначе я ни за что не смогла бы сделать то, что сделала. Оттолкнулась руками, еще больше увеличивая скорость, чтобы успеть. Извернулась на ледянке, раздвинула ноги, чтобы не ударить девчонку сапогами. Она взвизгнула и все же упала, но на меня, пребольно ударив лбом по носу.

Каюсь, на некоторое время я отключилась. А когда пришла в себя, поняла, что лежу не на льду, придавленная девочкой, а сижу на скамье, на чьих-то коленях. И этот кто-то аккуратно поддерживает меня под шею.

– Как вы? – раздался сверху подозрительно знакомый мужской голос.

Я подняла глаза и вздрогнула. Разнообразные чувства накрыли меня с головой, оставив возможность лишь смотреть на него, видя в черных глазах собственное отражение.

– Вы? – пролепетала чуть слышно, чувствуя, что вот-вот опять позорно лишусь чувств.

– Я, – ответил он столь же тихо. – Вот мы и опять свиделись.

От Самуэля пахло лесом и чуть-чуть дымом. Такое знакомое сочетание, такое родное и желанное. Моя б воля, я бы так и лежала, запоминая черты его лица, вдыхая его аромат. Но нельзя, мир вокруг продолжал жить. Мир вокруг жаждал внимания.

– Дядюшка, как она?

Меня шатнули, и в поле зрения появилось детское личико: большие широко распахнутые глаза, длинные черные ресницы, курносый нос, веснушки, румяные от мороза щеки, непокорная темная прядка, вылезшая из-под шапки.

– Со мной все в порядке, – улыбнулась я. – Как ты, малышка? Сильно ударилась?

– Неа, – замотала она головой. – Чуть-чуть. И я не малышка, я уже большая девочка!

– Испугалась только сильно. Большая девочка, – добавил… дядя. – Вот что мы будем рассказывать твоей маме?

Спасибо, Живая Мать! Не отец, а дядя!

– И вовсе я не напугалась! – возмутилась девочка. – И маме ты ничего не расскажешь, дядюшка. Иначе…

Она на мгновение задумалась, смешно сморщив нос.

– А… Иначе она меня с тобой больше гулять не отпустит! Вот!

– Маленькая шантажистка, – покачал головой Самуэль. – Не стыдно?

– Неа! – Она показала язык и убежала кататься дальше.

Некоторое время мы молчали, глядя на девочку, а потом Самуэль заговорил.

– У вас, на удивление, крепкий нос, кэра. Честно говоря, я думал, что Карин вам его разбила.

– Сама не ожидала.

– Вы можете подняться? – спросил он. – Возможно…

И я тут же покраснела.

Какой стыд! Разлеглась на коленях, будто продажная девка!

– Ой, простите! Конечно, могу! Вам ведь домой нужно, к жене. А я тут разлеглась! Простите!

Я моментально поднялась и вскочила на ноги. Голова закружилась, меня повело, если бы не Самуэль, я упала в снег.

– Что ж вы недослушали, кэра, – он укоризненно покачал головой, усаживая меня на скамью. – Я только хотел узнать, не нужен ли вам доктор. От сотрясения, знаете ли, никто не застрахован, даже такие милые и самоотверженные девушки, как вы.

Я снова покраснела, на этот раз от смущения.

– Со мной, правда, все хорошо. Не стоит волноваться. Вы можете оставить меня здесь, я посижу, отдохну и пойду. А вам домой, наверное, нужно, к жене…

– Да что же вы все заладили-то, к жене да к жене! Нет у меня жены.

– Как нет? А как же та кэра, с которой вы приходили в салон?

Самуэль устало вздохнул.

– Это моя сестра, мать Карин.

– Простите, – потупила я глаза, ощущая, как от радости в груди загорелось маленькое солнышко.

Живая Мать, спасибо! У него нет жены!

– Давайте поступим так… кстати, могу я узнать, как зовут спасительницу моей племянницы?

– Мари. Мари Ревиль.

– Так вот, Мари, давайте, мы с Карин проводим вас до дома, а потом с чистой совестью отправимся к себе. Вы ведь недалеко живете.

Я представила, как приведу их к дому градоначальника, как Самуэль удивится, как начнет задавать вопросы, и похолодела. Нет. Нельзя. Не хочу позориться.

И одновременно мне меньше всего хотелось отказывать Самуэлю. Провести с ним еще хоть немного времени… разве я просила многого?

– Кэр Самуэль…