Лисья тень

— Сам себе наливаю свое же саке! Какой кошмар, — фыркнул ронин, налил себе чашечку, а потом отпил прямо из горла. — Как же славно, что от псов вроде меня не требуют соблюдения этих ваших хороших манер и этикета. Слушай, Каге-сан… — Он взял чашечку с саке второй рукой, поднес к губам и хитро поглядел на меня своими черными глазами. — Что за история у вас с Юмеко? Ты принадлежишь к Клану Тени и вовсе не ронин, так зачем тебе сопровождать простолюдинку в столицу? Она не служанка, это мне совершенно ясно. Представители клана ни за что бы не позволили служанке ими помыкать. — Он выплеснул содержимое чашечки себе в рот, проглотил и улыбнулся мне. — А может, она на самом деле принцесса, переодетая в простолюдинку, чтобы ее не разоблачили, а ты — ее телохранитель? Это кое-что объясняет. То, как она вертит тобой, как ты безропотно делаешь все, что она велит, даже помогаешь незнакомому разбойнику по пути. — Он немного помолчал, а поняв, что отвечать я не собираюсь, улыбнулся еще шире. — Послушай, Каге-сан, если так и будешь молчать, мне останется предположить худшее.

Я запрокинул голову и прижался затылком к косяку. Его болтовня была для меня как вода, его слова рассеивались туманом, стоило ему их произнести.

— Мне плевать на твои соображения, — сообщил я, и ронин фыркнул. — Думай, что хочешь.

— В самом деле? Тогда, полагаю, ты не станешь возражать, если я немного развлекусь с юной простолюдиночкой. — Ронин отставил бутылку и бросил голодный взгляд в угол. Глаза у него поблескивали. — Под этим тряпьем скрыто прекрасное тело, более того, готов поставить мой последний золотой рю [34] на то, что она невинна. Ты же все равно не собирался с ней делать ничего такого, правда, Каге-сан? В конце концов, она лишь простолюдинка…

Он осекся. Его взгляд упал на мой меч, на пальцы, обхватившие рукоять. Я сидел совсем неподвижно, готовый в любой момент броситься в атаку, и внутри меня вспыхнуло новое чувство, которого я прежде не испытывал. Чем-то оно напоминало любовь к насилию и кровожадность Хакаимоно, но лишь отчасти. Только чуть погодя я смог подыскать ему подходящее название, потому что чувство, вспыхнувшее у меня в груди, не было эмоцией демона. Впервые за много лет оно было только моим.

И это был гнев.

— Вот оно что. — Ронин ухмыльнулся и взял бутылку саке. — Я так и думал. Расслабься ты, Каге-сан. Не в моих правилах спать с незнакомыми простолюдинками, особенно если их защищает опасный убийца, которому не терпится отрубить мне голову. — Он вылил остатки саке в чашечку и нахмурился, когда из горлышка вытекла только тоненькая струйка. — Kuso

. Не везет так не везет. Я ведь еще трезв. Что ж, остается только одно. — Он залпом допил остатки вина, взял бутылку и поднялся, слегка пошатываясь. — Нобору, ублюдок, я же знаю, что у тебя где-то спрятана секретная заначка. — Он нетвердой походкой направился куда-то, но потом остановился и посмотрел на меня, и его губы вновь тронула волчья улыбка. — Знаешь что, если вы направляетесь в столицу, я, пожалуй, немножечко прогуляюсь с вами. Окрестные дороги очень опасны — разбойники всех мастей поджидают на них честных путников. Со мной опасностей будет чуть меньше. Ты будешь телохранителем, а я — сторожевой собакой. Чем нас больше, тем безопаснее путь, а? — Он хихикнул, оценив собственную иронию, и посмотрел в угол, где по-прежнему крепко спала девушка. — Думаешь, Юмеко будет против? Как по мне, вряд ли. Впрочем, неважно. Я сам ее спрошу завтра, когда она проснется. Так-так… — Он повернулся ко мне спиной и, пошатываясь, зашагал в глубь домика, в другую комнату. — Где же саке, Нобору? — бормотал он. — Не думай, от меня ты его не скроешь, я чую алкоголь, где бы он ни был спрятан.

Я слышал, как он копается в комнате и между делом хрипло ругается. Через несколько минут послышался радостный крик, а потом звуки стихли, кроме легкого звона бутылок. Чуть позже затих и звон, и на смену ему пришло гортанное сопение. Я положил Камигороши себе на колени и стал ждать рассвета, планируя разбудить Юмеко, как только солнце коснется горизонта. Если повезет, к моменту, когда ронин оклемается от похмельного сна, мы будем уже далеко.

А если он все же увяжется следом, мне, вероятно, придется нарушить данное Юмеко обещание и убить его.

17

Гостеприимство

— Mabushii

[35]… — пробормотала я, когда ослепительные лучи прорезались сквозь сосновые ветки и ударили мне в глаза. Какое же солнце яркое. — И почему солнце сегодня так слепит? Пожалуйста, передайте птицам, чтобы они не пели так громко. Премного благодарю.

Тацуми, шедшего впереди, судя по всему, никоим образом не раздражали таинственные яркость света и шум. Он ничего не ответил, но я почувствовала, что мои слова его позабавили.

— Тацуми, я слышу твой смех! — сердито предупредила я. — Тебя что, веселят мои страдания? — Он вновь промолчал, и я застонала и принялась тереть глаза, пытаясь унять пульсацию в голове. — Я ведь и дня в своей жизни не проболела! — пробормотала я. — Не пойму, почему мне сейчас так плохо.