Лисья тень

— Если мы спустимся вниз у всех на виду, гаки тут же ринутся в атаку. Но, полагаю, у меня получится применить одну технику, благодаря которой мы ненадолго станем невидимыми.

— Ха! — Окамэ скрестил руки на груди. — Так значит, ты все-таки одарен ками! Я так и думал. Впрочем, уже один твой жуткий сияющий меч о многом говорит. — Он бросил взгляд на облаченного во все черное самурая, стоявшего позади нас, театрально понизил голос и склонился ко мне. — Ходят слухи, — поведал он, — что если в семействе Каге рождается дитя, одаренное ками, его забирают и воспитывают как шиноби.

Я нахмурилась.

— А кто такие шиноби?

— Воины тени. Тайные убийцы. Они всегда нападают неожиданно: могут наброситься сзади и перерезать горло, а могут убить тебя спящего. — Окамэ фыркнул. — Их нанимают на службу все кланы, не верь слухам о чести на поле битвы. Но о шиноби из семейства Каге поговаривают, что они умеют проходить сквозь стены, превращаться в тени… или становиться невидимыми.

— А еще поговаривают, что те, кто болтает о шиноби, внезапно исчезают, — тихим ледяным голосом добавил Тацуми.

— Как же славно, что я не верю в эту чушь.

Со стороны кладбища послышался тихий звон.

Мы обернулись и посмотрели вниз. По кладбищу двигалась призрачная белая фигура монаха; полы его соломенной шляпы и посох покачивались. Фигура скользила между еле волочащих ноги гаки, но они не обращали на нее никакого внимания. Двигался монах медленно, сосредоточенно, оставляя за собой завитки дыма, которые поднимались в воздух. В конце концов монах подошел к огромному кедру и исчез.

— Это он, — шепнула я и посмотрела на воина в черном, стоявшего позади Окамэ. — Тацуми, ты сказал, что можешь провести нас вниз, да так, что нам не придется драться?

Он отошел на шаг назад и мрачно посмотрел на кладбище.

— Да, но есть несколько условий. Чары подействуют, только если мы будем вести себя тихо и незаметно. Любой звук громче шепота, как и любое резкое движение, разрушит иллюзию. Кроме того, нельзя смотреть гаки прямо в глаза, нельзя привлекать их внимание. Так что веди себя тихо, опусти голову и держись поближе ко мне. Справишься?

— А как же я? — шумно поинтересовался Окамэ.

Тацуми окинул его ледяным взглядом.

— Чем больше людей спустятся с холма, тем сложнее мне будет поддерживать действие чар. Я уже и так злоупотребляю лимитом дозволенного, беря с собой одного человека, — а с двоими и подавно ничего не выйдет. Лучше оставайся здесь.

— Пытаешься от меня избавиться, а, Каге-сан? Я ранен. Право, как же будет досадно, если меня сожрут гаки!

Тацуми сощурился.

— Фехтовальщик из тебя неважный, — отрезал он. — Если чары ослабеют и гаки увидят нас, никакой помощи от тебя не будет. Твои жалкие попытки защитить Юмеко этим твоим ножом ничего не дадут, и в итоге вы оба пострадаете.

Окамэ фыркнул.

— Не нужно меня оскорблять, Каге-сан. Я не вправе требовать сатисфакции, но вот обидеться вполне могу. И, кажется, уже обиделся.

— А вот лучник из тебя неплохой, — продолжил Тацуми, оставив слова ронина без внимания. — Если чары рассеются и гаки нападут на нас, с твоей стороны будет куда осмотрительнее оставаться на почтительном расстоянии и прикрывать наше отступление. В худшем случае ты сможешь убивать гаки до того, как они доберутся до нас, и мне тогда не придется заботиться о том, чтобы защитить тебя и Юмеко.

— Что ж… Разумное зерно в этих словах есть, как ни больно мне это признавать, — заметил Окамэ, со вздохом скрестив руки на груди. — Ну ладно. Идея мне не особо нравится, но о магии я знаю не больше, чем об икебане [37]

. Я останусь здесь и буду засаживать стрелы в черепушки всем гаки, какие только посмеют к вам приблизиться. Юмеко-тян… — Он кивнул мне и улыбнулся. — Удачи. Пожалуйста, не дай им тебя сожрать — с тобой моя жизнь только-только стала по-настоящему интересной!

— И ты тоже будь осторожен! — велела я и повернулась к самураю. — Что ж, Тацуми, я готова. Что я должна делать?

Он вновь заколебался, но потом вытянул руку ладонью вверх.

— Нам надо соединиться, — сказал он, и в животе у меня взлетело облако бабочек. — Чары окутают нас обоих, но они не рассчитаны на группу людей. Если мы разъединимся, гаки увидят тебя, так что не отпускай мою руку что бы ни случилось.

Я кивнула, тихо вздохнула и вложила свою ладонь в его. Рука у него оказалась грубой, покрытой мозолями, но пальцы, переплетающиеся с моими, были на удивление длинными и тонкими, почти изящными. Cердце застучало быстрее, а бабочки в животе закружились еще неистовее и оживленно забили крыльями.

Тацуми застыл в полной неподвижности, глядя на наши соединенные руки и словно борясь с инстинктивным желанием отшатнуться. Я всмотрелась в его лицо и заметила, что в его фиолетовых глазах вспыхнуло какое-то чувство — были в них и тень неуверенности, и нешуточный страх. Но через мгновение его лицо приняло невозмутимое выражение. Ледяная маска вернулась на место. Он поднес к лицу два пальца другой руки, прикрыл глаза и пробормотал заклинание, которое я не разобрала.