Читаем Литконкурс Тенета-98 полностью

Пока я оглядывался, Леший закрыл входную дверь (именно дверь, ибо в помещение вел коридор, оканчивавшийся лестницей наверх). Освещенный то ли керосиновой лампой, то ли чем-то под нее стилизованным, ибо таких ярких керосиновых ламп я в жизни не видел, интерьер землянки был прост, если не сказать: аскетичен. Грубо сколоченный стол, три колченогих табурета, в углу — топчан, явно под размер Лешего, то есть величиной с небольшой аэродром. А в другом углу… В другом углу синел экран компьютера. Черт его знает, к чему он был подключен, но вид экрана при загруженном девятом «Нортоне» я ни с чем не спутаю. Хотя древнеславянский шрифт на экране и делал картину чуть менее привычной, но в конце концов, на общем фоне это — мелочи. Ибо монитор представлял собой овальное серебряное полированное блюдо, стоявшее на ребре под углом, исключавшим любую возможность равновесия, по его краю катался роскошный фрукт — алма-атинский апорт с два кулака величиной, системного блока просто не было, а клавиатура явно лежала отдельно, безо всяких соединительных проводов, что само по себе — не такая уж и новость, не будь она сделана из дерева, то, что называется: без единого гвоздя. Все-таки, удивительно изощренный у меня бред. Пожалуй, пора вообще перестать удивляться, если я не хочу окончательно сойти с ума. Я сел на один из табуретов и повернулся к Лешему.

— Вопросов у меня, надо сказать, слишком много, и они почти все сплошь дурацкие. Наименее дурацкий — где я нахожусь, и как мне попасть домой.

— Ну, не такой уж он дурацкий, а на самом деле — вы ведь любите фантастику, кстати, это одна из причин, почему мы обратились именно к Вам, вот и подберите в ней объяснение по вкусу. Что-нибудь о параллельных мирах… Мы здесь как-то не задумываемся о физике этих вещей, просто пользуемся. Если хотите, колдовство. А домой мы вас вернем. Именно в то место и то время, которое Вы нам укажете. У вас дома и волноваться не начнут. Для них Вы на полдня уехали — так и вернетесь. Хотя, у вас дома и волноваться-то некому. Как видите, Иван Петрович, мы Вас неплохо знаем. Если на то пошло, Вы уже и сами заметили, что мы с вашим миром вполне знакомы, а стало быть можем его навещать, когда захотим, и даже кое-что заимствуем, хотя главным образом в культурном плане или в виде общих идей. Та же «Шизгара», та же идея вычислительной техники… Кстати, специалист по ней нам и нужен.

— А зачем, собственно?

— По специальности. Вы — специалист по компьютерным вирусам и защите сетей данных. А к нам кто-то залез и портит помаленьку, причем делает это настолько тонко, что не удается его вычислить.

— А что, ваши сети организованы сходным образом с теми, что у меня дома?

— Они одинаковы во всех мирах. Существует одна наилучшая схема, и как ни идет развитие — результат один. Если бы мы не хотели не слишком афишировать у вас факт своего существования, можно было бы даже ставить вопрос о совместимости форматов данных, хотя техническое исполнение у нас совсем другое.

— Хорошо. Тогда еще вопрос. Вот Вы все говорите: мы, мы. А собственно, кто это — вы?

— Хм. Признаться, этого вопроса я ожидал раньше. Мы — это лесной народ Княжества Московского. Так мы сами себя называем, а Вам из книг более знакомо другое наименование: маленький народец.

— То есть всяческая местная нечистая сила.

— Можно, конечно, сказать и так, и для первого раза я даже не обижусь. Видите ли, между лесным народом и нечистой силой примерно такая же разница, что и между известной вам германской нацией и теми германскими племенами, которых именовали варварами, и которые разрушили Рим.

— Мне кажется, я понял. Прошу прощения. Только, Вы конечно извините, я кроме Вас еще не видел ни одного представителя этого самого лесного народа.

— Ну, как же! А Дятел?

— Дятел… А другие лешие, а Кикимора, а Баба-Яга, а Водяной?

— Вообще-то, состав лесного народа с тех времен, что отражены в ваших сказках, сильно изменился. А с теми, кто здесь теперь живет, еще познакомитесь. Ведь головоломка, которую мы Вам предлагаем не на один день.

— Если только я за нее возьмусь.

— Возьметесь. Не потому, что мы Вас вынудим, этого не будет, а просто потому, что это интересно. Кстати, все наши технические приемы, а в терминологии Вашего мира — магические приемы, работают и у Вас. Представляете, как Вы поднимете свою квалификацию!

— Звучит заманчиво, тем более что, кажется, вы уже тут все за меня решили. Но где я буду жить?

— Это мы уже организовали. Дятел проводит. А пока — что Вам нужно для работы?

— Немного. Компьютер, исполненный на ваших принципах, каковы бы они ни были, подключенный к вашей сети, для начала хотя бы на минимальном уровне доступа, какой дается новичкам. Плюс полная системная документация и руководство пользователя на то и другое. Какое-то время я потрачу просто на то, чтобы научиться работать как обычный пользователь. Я надеюсь, все мои слова понятны, ведь у вас наверняка терминология отличается от той, к которой я привык.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза