Лицо войны. Военная хроника 1936–1988

В Манагуа трущобы, старые и новые, называются barrios. Старые – узкие темные дома, похожие на туннели, построенные основательно, с цементными полами. Новые – неустойчивые однокомнатные коробки из досок и гофрированной жести, пол в них грязный, тут живут беженцы из районов, где идут боевые действия. Две веселые женщины средних лет сидят на ступеньках соседних домов в старых трущобах. Они двоюродные сестры, живут здесь уже 20 лет, каждая шьет по 12 рубашек в день за 180 кордоб – это говорит кое-что о состоянии капиталистической системы в Никарагуа. Кордобы – совершенно бессмысленная валюта; короткая поездка на такси стоит 300 кордоб. Но бедных защищают фиксированные цены на продукты на государственных рынках. Кроме того, процветают частные рынки и мелкие торговцы, которые продают товары, выпавшие из грузовиков.

Когда Сомоса, видимо, прощаясь с народом, приказал бомбить и обстреливать Манагуа, пуля из пулемета раздробила пожилой женщине ногу. То было прошлое, а будущее – это ее шестнадцатилетний сын, который в следующем году пойдет в армию. Она неожиданно спросила:

– Война во Вьетнаме была ужасной?

Иностранцы должны знать всё.

– Очень, – ответила я, потому что ничего не забыла.

– Рейган здесь хочет устроить то же самое.

Из-за контрас жить тяжело, «но теперь мы живем своим умом, мы больше не маленькие мышки».

В новых трущобах на жаре худая женщина – почти беззубая, босая, в серовато-черных лохмотьях – лепит лепешки и поджаривает их на дровяном огне на листе железа. Продавая тортильи, она помогает держаться на плаву своей семье – старому больному мужу и двум маленьким детям. Все они беженцы с коста-риканской границы.

– ARDE похитили моих сыновей, двух парней двадцати двух и двадцати четырех лет. Избили их, связали и увезли.

ARDE – это силы вторжения на юге, ЦРУ их вооружает, но, в отличие от контрас, не тренирует.

– С контрас все понятно, это люди Сомосы. Но ARDE – настоящие предатели! Они были на нашей стороне, а теперь нападают на нас. Ходят с пачками долларов, чтобы показать, что они богатые, а мы бедные. Приходят в деревни и забирают все, что хотят: животных, кур, мебель. Убивают людей, а потом бегут в Коста-Рику. Предатели! Во имя нашей страны мы должны бороться с ними. Мы ушли ночью, взяв, что смогли унести. Молюсь о том, чтобы снова увидеть своих сыновей, – они построили свое скромное убежище, вырыли отхожее место, как и все здесь. – Через дорогу есть место с водопроводом. Дети ходят в школу. Рядом есть больница. Правительство мне помогает – тесто очень дешевое.

Эта женщина не жалуется.

Сандинистские чиновники слишком заняты, чтобы принимать случайных посетителей, но у их врагов есть время для общения, и говорят они свободно. Ситуация не очень-то похожа на «коммунистическую тиранию»: капиталисты сохраняют свои капиталы, всячески ругают правительство и публикуют едкие критические статьи в большой ежедневной газете. Получается, президент Рейган лжет – и либо осознаёт, что лжет, либо нет, но любой вариант не сулит ничего хорошего.

В фешенебельной штаб-квартире COSEP, никарагуанского аналога CBI[148], обаятельный промышленник сказал мне:

– 95 % никарагуанцев поддержали сандинистов, когда те пришли к власти. Сомоса был препятствием для развития. Он должен был уйти, – уход Сомосы стоил жизни 60 000 других людей. – Налоги и прибыль нас не волнуют, но нам важно сохранить свободу.

На сегодняшний день в Никарагуа 60 % экономики находится в частных руках, но стоило правительству принять пять законов для регулирования экономики в военное время, как COSEP осудил их за посягательство на свободу. Ведь свобода – это свободная рыночная экономика.

Влияют ли эти законы на его бизнес?

– Нет, у меня небольшое химическое предприятие, в Никарагуа все небольшое. Они считают меня ценным предпринимателем.

А на бизнес его друзей?

– Пока нет, но мы не чувствуем себя защищенными.

COSEP не собирается инвестировать в экономику или сотрудничать с правительством, они сидят сложа руки: новая форма саботажа – пассивность.

– А если бы вы получили власть, какой была бы ваша политика по вопросу социального обеспечения? – спрашиваю я. Сандинисты, к примеру, реализуют кампанию по борьбе с неграмотностью, строят сеть больниц для бедных в стране, где очень широко распространен туберкулез.

– Конечно, социальное обеспечение… – сказал обаятельный мужчина. – Нельзя построить процветающий бизнес с бедными людьми.