Любимая игрушка Создателя

У входа вдруг послышались шум, смех, возгласы – в ресторан ввалилась компания с фото– и кинокамерами. Пестро одетые, в шортах, ярких майках и бейсбольных шапочках, громогласные, бесцеремонные, англоязычные… Похоже, американцы. Туристы? Они шумно задвигали стульями, сдвинули три столика вместе, свалили аппаратуру на пол, рухнули на хлипкие венские стулья, захохотали оглушительно.

– Это журналисты, – сказала Рита, глядя на шумную компанию. – Сейчас их здесь полно. Со всего мира, газеты только об этом и пишут.

– О чем? – спросила Лара.

– Поймали какого-то террориста, будет интервью давать. Вот они и слетелись…

Он проводил их домой, попрощался. Рита предложила зайти, но без огонька, ради подруги, скорее всего. Андрей отказался, ему еще коллегу везти куда-то, обещал. Завтра он занят, к сожалению, он здесь все-таки на работе, а послезавтра он и Ларочка…

– Навестим вас, Риточка, в музее, и вы нам расскажете о старой Вене. Лады?

Он даже коснулся губами щеки Лары, почувствовав, как девушка застыла, сделалась как деревянная, не откликнулась…

Глава 10

Рубикон

– Красивый парень, – сказала Рита, когда девушки остались одни. – Видный, самостоятельный, знает, чего хочет. Сильный. Особенно мне понравилось про расталкивание локтями. Ты мне о нем не рассказывала… – Последняя фраза прозвучала как упрек. – Что у тебя с ним?

– Не знаю, – ответила Лара не сразу. – Наверное, уже ничего. А может, и с самого начала ничего. Он жил у меня три дня, а потом ушел не попрощавшись.

– Как не попрощавшись?

– Очень просто! – В голосе ее зазвенела обида. – Рано утром, думал, я еще сплю… Я, наверное, совсем не разбираюсь в людях. Он был другим… или я себе его выдумала.

– Может, и был… – вздохнула Рита. – Люди меняются. Сколько прошло? Ты говорила, полтора года? Большой срок. Да и в чем другим? Лучше? Вряд ли, он ведь попросту удрал от тебя… очень мужской поступок!

Они помолчали.

– Хоть извинился? – спрашивает Рита, шмыгая носом.

– Нет, – не сразу отвечает Лара.

– И никак не объяснил, почему сбежал?

– Никак.

– Ни словечка? – настаивает Рита.

– Нет.

– Не понимаю, – говорит Рита. – Он должен был хоть что-то сказать. Хоть соврать. Уйти чуть ли не ночью, тайком… Он же не может делать вид, что ничего не произошло. Ну, сказал бы, что опаздывал на поезд, соврал бы, что тетя заболела, не хотел будить, собирался написать… Мы, девушки, доверчивы, как… коровы. – Лара хмыкнула от неожиданности. – Неужели они все до такой степени подонки? А кто кого заметил первым?

– Я. В соборе Святого Стефана. Он сел рядом, я еще подумала, неужели ему мест мало…

– Погоди, он сел рядом с тобой и не узнал? – Рита смотрит на Лару во все глаза, с черными потоками слез на лице она похожа на енота из детской книжки. – Ничего не сказал, не узнал, а потом «Ларочка, Ларочка»… Не понимаю.

– Он не смотрел на меня… Да и света там мало. И потом… он меня никогда не называл «Ларочка»…

– А как? – Рита с любопытством смотрит на подругу.

«Ева из райского сада», – мысленно отвечает Лара. И говорит вслух:

– Просто Лара. Знаешь, он совсем не похож на себя. То есть внешне изменился мало, но… но… даже не знаю, что именно – слова, выражение лица, резкость какая-то появилась… Помнишь, как он сказал, что эта страна как мертвое царство, все в прошлом, зло так сказал, лицо стало жестким. Я помню его совсем другим… Я не представляю, что этот Андрей может повязать мой фартук и чистить картошку или подсовывать куски со своей тарелки Жульке. Это собака нашего сторожа… Удивительно, она его сразу признала, не отходила ни на шаг, а он еще сказал, что его все собаки любят и как Чебурашке лапу подают, потому что он их тоже любит. Он рассказывал всякие смешные истории, я хохотала до слез, ты не поверишь! А после ужина мыл посуду… – Ларин голос дрогнул. – Он был… не знаю, наверное, после трех дней трудно судить, но я это чувствовала, он был родной! Родной, свой, близкий… Мы сидели на веранде допоздна, я зажгла свечку, а он погасил, говорит, и так светло. Было полнолуние, луна висела совсем низко, громадная, протяни руку и дотронешься… и я чувствовала, что мы вместе… – Лара всхлипывает. – А то, что ушел вот так… не знаю, не понимаю… А сегодня он был… чужой! Он взял меня за руку, меня как током дернуло, а он ничего, смотрит, улыбается… Говорит, хорошо, что мы встретились. Представляешь? Хорошо, что мы встретились! – Лара плачет. – И черные георгины… тоже!

– Что черные георгины? – не понимает Рита.

– Он на них и внимания не обратил, ему помидоры понравились! Помидоры, а не георгины! Чувствуешь разницу?

– Как не заметил? Он же сказал…

– Он соврал, он ничего не помнит! Он не помнит, как расспрашивал меня про карликовые помидоры, как удивлялся… Он никогда не видел их раньше, был как ребенок… И забыл! Представляешь? Он же совсем чужой! – Лара почти кричит, от ее обычной сдержанности не остается и следа.