Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

Пабло объясняет: «Белья Крус» – своеобразная пороховая бочка, которая рано или поздно взорвется, принеся много жертв. Отец министра, Альберто Маруланда Грильо, в сороковые годы купил первые 6000 гектаров, удвоив размер поместья. Все это он проделал с помощью полицейских и наемников-«чулавитас»[187]

(вооруженных бандитов), поджигающих ранчо, насиловавших, пытавших и убивавших. Сестра Карлоса Артуро Маруланды замужем за Энрике Сарасолой, связанным с испанской фирмой «Ateinsa», принадлежащей испанским предпринимателям Альберто Кортине, Альберто Алькосеру и Хосе Энтреканалесу. Сарасола, близкий друг Фелипе Гонсалеса, получил 19,6 миллиона долларов комиссии, присудив так называемый «Инженерный контракт века» по проектированию метро Медельина испано-немецкому концерну «Metromed» и его партнерам, в числе которых была «Ateinsa». Диего Лондоньо Вайт – глава проекта метро и хороший друг Пабло. Он договорился о существенных комиссионных и выступил посредником при заключении контракта. Вместе с братом Сантьяго Диего владеет особняками, которые Эскобар и Густаво используют под офисы. Инсайдеры свидетельствовали о невероятных хищениях и беззастенчивой алчности группы, возглавляемой Сарасолой. В итоге махинации вокруг подряда по строительству метро, позволившие многим бессовестным колумбийским адвокатам вроде Пуйо Васко и международным мошенникам наподобие немца Вернера Маусса[188]

сорвать изрядный куш, больше смахивали на гангстерские фильмы, – с этим был бы полностью согласен любой настоящий социал-демократ вроде Пабло Эскобара.

«Пороховая бочка» в имении шурина Энрике Сарасолы взорвалась в 1996 году, в правление Эрнесто Сампера Писано, когда Карлос Альберто Маруланда был послом в ЕС. Из-за действия таких групп, как «чулавитас», которых его отец использовал еще полвека назад, почти четыре сотни крестьянских семей вынуждены были бежать из «Белья Крус» после сожжения домов, пыток и убийств их лидеров в присутствии армии. Маруланду, обвиняемого в организации вооруженных формирований и нарушении прав человека, арестуют в Испании в 2001 году и экстрадируют в Колумбию в 2002-м. Две недели спустя его выпустят на основании того, что преступления были совершены не миллионером, другом президента, а вооруженными группировками, действующими в департаменте Сесар. Для «Международной амнистии»[189]

случившееся в имении «Белья Крус» стало одним из примеров вопиющей безнаказанности в новейшей истории Колумбии. Диего Лондоньо Вайт, как и его брат Сантьяго, впоследствии был убит. Почти все нажившиеся на афере с метро и на преступлениях в «Белья Крус» или их потомки теперь наслаждаются роскошной «ссылкой» в Мадриде или Париже.

– Думаю, настало время представить тебя друзьям, которые свели меня с «сандинистами», – говорит Пабло на прощание через несколько дней до моего отъезда в Боготу. – У нас важный проект, и я хочу узнать, как они тебе. Если все пойдет по плану, мы сможем жить спокойно. Ради обеспечения безопасности, на этот раз я даже не смогу тебе звонить десять или пятнадцать дней, ни до, ни после. Это сделает пилот, пригласив тебя пообедать в какой-нибудь ресторан, это будет пароль, тогда решай, когда захочешь полететь, только обязательно через два дня после звонка.

В Боготе я нахожу письмо с телевидения в Майами, они хотят провести второе собеседование и обсудить возможный контракт. Зарплата – пять тысяч долларов в месяц. Каждый день я должна быть в студии в пять утра, чтобы загримироваться, перед тем как представить несколько выпусков новостей. Пару дней спустя Армандо де Армас звонит, утверждая, что это предложение – лучшая возможность заново начать карьеру на высшем уровне. Он настаивает, чтобы я ее не упустила. Отвечаю: в 1980 году, в Колумбии, в новостях «24 часа», я за один только каждодневный выпуск в семь вечера зарабатывала подобную сумму. Не могу никому признаться: мне страшно, что кто-нибудь пошлет в журнал из Майами мои фотографии с Эскобаром, тогда контракт с североамериканским каналом будет расторгнут и разразится огромный скандал. Возвращаясь в Медельин, я показываю Пабло письмо с предложением и ужасаюсь, убедившись, что он продолжает прослушивать мой телефон:

– Пять ежедневных выпусков за пять тысяч долларов в месяц? Что о себе возомнили эти кубинцы! – и, поджигая письмо, он добавляет: – Сделаем вот что, любовь моя, я буду давать тебе восемьдесят тысяч долларов, пока ты не найдешь работу на студии, которая действительно оценит тебя по достоинству, или на канале той страны, куда бы я мог часто ездить. Но я не отдам тебе все деньги сразу, потому что ты убежишь от меня в Майами с каким-нибудь венесуэльским миллионером и я никогда больше тебя не увижу. Хотя мы с тобой не сможем быть вместе каждую неделю, сейчас, раз уж ты вернулась, я нуждаюсь в тебе как никогда. Хочу, чтобы в следующие месяцы мы вместе прожили несколько важных событий, которые должны произойти в этой стране.